Уважаемые коллеги!

Вашему вниманию предлагается цикл статей,посвященный 60-летию выдающегося события в истории человечества- первому полету в космос,осуществленному Ю.А.Гагариным

 Научный руководитель ИВТиПТ, д.т.н.,профессор   А.Е.Панич

Статьи из сборника:

20 лет полету Гагарина: Сборник статей/ [Сост. В. И. Прищепа].— М,: Знание, 1981. — 64 с. — (Новое в жизни, науке, технике. Сер. «Космонавтика, астрономия»; № 4). 11 коп.

ИЗ ИСТОРИИ ПОДГОТОВКИ ПЕРВЫХ КОСМОНАВТОВ

Е.А. Карпов,
кандидат медицинских наук

Прежде чем начать рассказ о том, как в Советском Союзе проводилась подготовка первых космонавтов, хочется еще раз подчеркнуть уникальность и чрезвычайную сложность поставленной тогда задачи — подготовить человека к первому в истории полету в космос. Возникающие при этом проблемы были настолько малоизученными и неразработанными, что нетрудно себе представить, сколько возникало дискуссий и споров среди специалистов, которым предстояло разработать методику отбора и подготовки первых советских космонавтов. Да и сама космонавтика тогда делала еще только первые свои шаги.

Отыскивая наиболее оптимальные решения, иной раз и не самые лучшие (но вполне пригодные на данном изначальном этапе), приходилось продвигаться «сквозь» различные точки зрения «других» и в то же время стараться сдерживать свои «страсти», поскольку этого требовал действующий тогда жесткий регламент, требующий скорейшего перехода от слов к делу. И причем всех чрезвычайно волновала ответственность принятия решений, адресованных не к безмолвным автоматам, а к живым людям, энтузиастам своего дела, остро заинтересованным в предстоящем их «космическом будущем».

И когда к лету 1959 г. пришлось развернуть практические действия по отбору и подготовке космонавтов, потребовали оперативного решения самые различные вопросы, являющиеся принципиально новыми для истории человечества. Может ли вообще человек без ущерба для своего здоровья жить и работать в условиях космического полета? Что конкретно необходимо было сделать, чтобы подготовить человека к такому полету? Что в первых полетах в космос должно было обеспечиваться за счет техники, а что человек мог «взять на себя»? Какими именно достоинствами (способностями) должен обладать кандидат в космонавты и как эти достоинства выявлять? Как превратить отобранных кандидатов в надежных специалистов, способных не только стойко переносить условия космического полета, но и эффективно участвовать в испытании сложнейшей ракетно-космической техники?

На все эти и многие другие вопросы просто невозможно было ответить однозначно, и поэтому было решено не менять традиционно существующей практики при подготовке различных специалистов, когда соответствующим образом стараются развить у человека специфические профессиональные навыки. Естественно, что отработка всех этих качеств должна проводиться в конкретных обстановке и среде обитания, в которых будет протекать дальнейшая деятельность такого специалиста. Кроме того, как удалось договориться, все кандидаты в космонавты должны были обладать, по крайней мере, тремя группами достоинств, которые считались совершенно обязательными.

1. Как и любой высококвалифицированный специалист, космонавт должен твердо знать четко сформулированный круг обязанностей и уметь их эффективно и надежно исполнять. Можно сказать, что ему надлежало в полной мере владеть достаточно запрограммированным и доведенным до разумного автоматизма профессиональным ремеслом.

2. Кроме того, кандидат в космонавты обязан был постоянно развивать в себе и совершенствовать присущее ему (согласно условиям отбора) творческое начало исследователя-испытателя, способного быстро решать внезапно возникающие перед ним различные задачи. При этом допускалось, что и в отсутствие явно выраженных задатков к оперативному творчеству систематическое расширение кругозора, специальных знаний, наряду с освоением методических основ и приобретением необходимых навыков труда исследователя, могут выработать в человеке определенный творческий потенциал.

3. И, наконец,— чтобы стать достойным кандидатом в космонавты, человеку непременно надо обладать крепким здоровьем, повышенной выносливостью к физическим и психическим нагрузкам. Он должен также иметь запас резервных способностей своего организма, хорошо быть готовым к ожидавшимся факторам космического полета. Иначе говоря, его психофизиологические возможности должны дать в процессе подготовки тот надежный биологический фундамент, на котором незыблемо покоилась бы сознательная убежденность в своей всесторонней подготовленности успешно и до конца выполнить доверенное ему дело (полетное задание).

Органичный сплав перечисленных личных человеческих качеств, или достоинств, достаточен, как считали специалисты, чтобы будущие космонавты смогли выполнить возлагаемые на них задачи. Причем эти надежды на первых норах не связывались с определенными «профессиональными» задачами, да тогда, и не вполне представляли, какие конкретные «профессиональные» задачи должен иметь космонавт — человек совершенно новой и необычной профессии. В задачу первого полета космонавту ставилось только наблюдать, оценивать, сравнивать, запоминать и, если понадобится (при отказе автоматики), оказать помощь в управлении техническими средствами спуска корабля с орбиты для последующего возвращения на Землю.

При первых полетах человека в космос (точнее во всей серии полетов на кораблях «Восток») основной и главной задачей ставилась экспериментальная проверка возможностей человека полезно функционировать в заоблачных космических далях. Таким образом, для первых полетов «профессиональные» обязанности космонавта как бы временно уступили свой будущий несомненный приоритет всему тому, что связывалось с оценкой человека, его «запаса прочности», способностей и возможностей выстоять и одолеть неизвестное, чтобы уже затем, получив соответствующий опыт, стать эффективным и надежным «работником» в космосе.

Наиболее близко соответствующей к намечавшейся деятельности космонавта признавалась тогда работа летчика в воздухе. Тем самым был намечен исходный контингент, откуда предстояло черпать первых кандидатов в космонавты. При этом мог использоваться богатый опыт медицинской экспертизы в деле отбора и переосвидетельствования летного состава авиации. Однако имевшиеся тогда медицинские требования были значительно ужесточены и, кроме того, предъявлялись высокие требования к физиологическим резервным возможностям человеческого организма. Скрытый «запас прочности» у обследуемых лиц помогли оценить специалисты из научно-исследовательских организаций авиационной медицины. Следует отметить, что при этих обследованиях к экспертам попали только перспективные для летной профессии, смелые летчики, верящие в будущее космонавтики и стремящиеся овладеть новой профессией.

Начиная с первичного отбора, проводившегося в два этапа — на местах, а затем в госпитальных условиях, работа специалистов медицинского профиля весьма осложнялась из-за сознательно предпринятого тогда «сверхотбора» при подготовке первых космонавтов. В связи с этим может возникнуть вопрос: насколько нужен был такой ужесточенный «сверхотбор»?

Дело в том, что в то время в распоряжении специалистов имелось слишком мало убедительных сведений о воздействии факторов космического полета на живой организм и совсем никаких данных не было о воздействии этих факторов на организм человека. Кроме того, на данном этапе развития ракетно-космической техники можно было рассчитывать лишь на космический полет одного человека, а как раз по поводу полетов одиночек-пилотов авиационная (а вскоре и космическая) медицина высказывалась относительно реакций человека и всей его деятельности в пользу групповых экипажей.

Наконец в то время особую активность проявляли (особенно на Западе) довольно авторитетные специалисты в области биологии, психологии, медицины, высказывавшиеся против пилотируемых космических полетов. Они предполагали, что как только человек окажется в условиях невесомости и более чем на сутки «оторвется от земной цивилизации», то это вызовет всяческие осложнения в физиологических и особенно психических функциях человеческого организма.

Но главное — медики, как и все остальные специалисты, занимавшиеся проблемой подготовки первого в мире полета человека в космос, должны были сделать все от них зависящее (и даже «сверх того», как говорили в то время), чтобы гарантировать положительный результат предстоящего полета, т. е. гарантировать безупречное состояние здоровья и психофизиологическую надежность космонавта. Причем в отличие от специалистов-инженеров, которые в случае необходимости могут для повышения надежности испытываемых систем применить двойное и даже тройное резервирование особо важных узлов, медики-специалисты, конечно, были лишены столь выгодной возможности. Поэтому и надо было работать с гарантиями, поэтому пришлось страховаться и отбирать в космонавты только людей с «железным» здоровьем и обладающих чрезвычайной устойчивостью в психофизиологическом отношении.

Из нескольких тысяч летчиков, прошедших исследование на местах, в Москву на повторное (уже госпитальное) обследование были приглашены полторы сотни человек. К осени 1959 г. в число тех, с кем предстояло вскоре начинать подготовку к космическим полетам, медиками рекомендовались три десятка соискателей, успешно прошедших сквозь плотные и различные по своему характеру, многократно повторенные медицинские проверки. В итоге же первичного двухступенчатого отбора было зачислено ровно 20 кандидатов в состав слушателей-космонавтов.

Следует самыми добрыми словами вспомнить врачей, вложивших в дело отбора кандидатов в космонавты много старания, опыта и душевной теплоты: Е.А. Федорова, Е.Т. Малышкина, М.Д. Вядро, И.И. Брянова, Н.А. Гольдина, П.Я. Суворова, М.М. Филиппова, Н.С. Молчанова, А.А. Вишневского и других работавших с ними сотрудников.

Во второй половине октября 1959 г., когда отобранные летчики вернулись на время по месту своей службы, группа специалистов-медиков, активно участвовавших в проводившихся обследованиях, стала готовить самое необходимое для скорейшего развертывания сложного комплекса предстоящих работ на следующем этапе — непосредственной подготовке космонавтов. Для этого был создан Центр подготовки космонавтов, официально начавший свою историю с 11 января 1960 г. В феврале 1960 г. мне было поручено возглавить Центр подготовки космонавтов, который впоследствии был назван именем Ю.А. Гагарина.

В один из этих дней группу космонавтов принял главный маршал авиации К.А. Вершинин. Он побеседовал с каждым, по-отечески пожелал успехов в учебе.

Неоценимую помощь в практических делах, связанных с первоначальным обучением и специализацией слушателей первого учебного отряда космонавтов, оказал Герой Советского Союза Н.П. Каманин. Всестороннюю помощь руководству Центра, особенно в организационных, строительных и хозяйственно-бытовых делах, оказал В.Я. Клоков, очень скоро ставший общим любимцем будущих космонавтов.

Помогали созданию Центра подготовки космонавтов многие и буквально во всем — при проектировании, капитальном строительстве, финансировании, в вопросах снабжения и подбора нужных специалистов и т.д. и т.д. Решено было сразу, с первых же шагов закладывать новое дело обстоятельно, с перспективой.

14 марта 1960 г., когда в Москву пришла уже ранняя весна, на Ленинградском проспекте в нескольких десятках наскоро приспособленных комнатах двух старинных зданий была начата подготовка космонавтов. Эти здания и сейчас стоят на территории, принадлежащей аэродрому, что напротив красивого старинного Петровского дворца.

Первоначальная программа подготовки космонавтов, как и зарождавшийся в ту пору первый пилотируемый космический корабль (будущий «Восток»), продолжала уточняться и даже кое в чем изменяться «по ходу дела». А делом нашим тогда стал достаточно большой круг как, традиционно принятых и применяемых в авиации занятий, так и принципиально новых, оригинальных занятий, тренировок, ознакомлений, испытаний и тому подобного, что весьма удобно, хотя и не без иронии, умещалось в емком термине «мероприятия».

Накануне начала работы по подготовке космонавтов специалистами Центра была окончательно составлена комплексная учебная программа для будущих космонавтов, а также расписаны занятия на первое полугодие. Работа над этой программой явилась надежной проверкой дееспособности специалистов, как непосредственно входивших в состав Центра, так и эпизодически участвовавших в его работе, но представлявших собой целый ряд научно-исследовательских, опытно-конструкторских и промышленных организаций различных министерств и ведомств страны.

На очередном этапе подготовки космонавтов отобранные для этих целей слушатели должны были на проводившихся с ними занятиях всемерно развивать и поддерживать на необходимом уровне все то, что требовалось для насыщения и совершенствования всех трех групп достоинств, о которых уже говорилось раньше. При этом и каждый слушатель, и каждый специалист-инструктор объединялись единой целью в совершенно новом деле, в котором и учитель и ученик как бы помогали друг другу.

В состав регулярно проводимых со слушателями «мероприятий» вошли физическая подготовка и закаливание организма, учебно-тренировочные полеты на самолетах МИГ-15, медицинские обследования до и после тренировок и испытаний. Среди периодически или одноразово проводимых «мероприятий» значились парашютные прыжки, ознакомительно-испытательные «подъемы» в барокамерах, проверки в термокамерах, исследования в сурдокамере («башне тишины»), учебно-ознакомительные катапультирования на наземной установке, различные вестибулярные исследования и тренировки, углубленные клинико-физиологические обследования, вращения на центрифуге, полеты на невесомость (на специально оборудованных самолетах).

Если к перечисленному прибавить ряд целевых спецкурсов (в основном теоретические занятия) и посещения десятка промышленных и научно-исследовательских организаций, где в то время создавались, испытывались и доводились до нужной кондиции некоторые из бортовых систем «Востока», специальное «съемное» оборудование корабля и личное оснащение космонавта, то все, вместе взятое, и поможет, пожалуй, составить общее представление о составе «мероприятий», определявших существо и содержание первой учебной программы космонавтов.

Летно-парашютную подготовку организовывать и вести было поручено высококвалифицированным летчикам: инструктору Е.Е. Целикину и испытателю И.А. Азбиевичу, а также мастеру парашютных дел Н.К. Никитину. С ними вместе работали Герой Советского Союза Б.Б. Глинка, штурман М.Ф. Кадушкин, связист И.П. Ващенко и другие. Полеты на самолетах и парашютные прыжки в новом деле не были самоцелью. Они были включены в учебную программу космонавтов как испытанный и надежный способ комплексной тренировки всех без исключения психофизиологических систем и функций человеческого организма. Главное назначение данного раздела работ сводилось к эмоционально-волевой и двигательно-координационной тренировкам (закалке), особо требовавшимся для будущего космонавта.

Небезынтересно заметить, что если полеты на самолетах всегда были желанным занятием и предпочитались любой другой работе (летчик есть летчик), то с парашютными прыжками дело обстояло поначалу совсем не так. Потребовалось некоторое время, чтобы изменить первоначальное отношение будущих космонавтов к прыжкам, которых набралось до полусотни для каждого кандидата в космонавты. Однако, выполнив первые и самые простые прыжки по принуждению, слушатели-космонавты, сами того не заметив, настолько увлеклись и полюбили это занятие, что в дальнейшем их уже пришлось силой отрывать от него.

Каждый из молодых летчиков, готовившихся по комплексной программе подготовки в космонавты, почувствовал как бы прилив новых сил, смелость и даже, если так можно сказать, спортивный азарт, которые привели не только к приобретению твердых навыков при выполнении очень сложных, в том числе и затяжных, и ночных, и с приводнением, прыжков с парашютом, но и к получению звания «Инструктор парашютного спорта». Слушатели-космонавты сами стали убежденными популяризаторами парашютного спорта и уже предпочитали его многому другому.

Обширный раздел специальной медико-биологической подготовки космонавтов объединил в себе многие различные (как по своему существу, так и по сложности) медицинские проверки, испытания, ознакомления и тренировки на разнообразных стендах, установках и имитаторах. Все это позволило с некоторым приближением воссоздать в лабораторных условиях и достаточно точно дозировать многие из ожидаемых факторов космического полета, которые определенным образом могли воздействовать на организм человека. Кроме того, воссоздавались и условия обитания космонавта в космическом корабле на различных стадиях полета.

Общее руководство и организация работ, включенных в данный раздел, были поручены опытным авиационным врачам В.В. Ковалеву и Г.Ф. Хлебникову. Вместе с ними работали по отдельным видам медико-биологической подготовки С.Н. Кузнецов, А.В. Никитин, Н.X. Ешанов, И.М. Аржанов, Н.И. Попов, В.В. Нистратов, А.С. Антощенко и многие другие, включая инженеров Б.В. Яковлева, И.Ф. Филекина, техника В.В. Потемкина. Специалисты Центра совместно со многими опытными научными работниками, исследователями, экспериментаторами некоторых научно-исследовательских и испытательных организаций авиационной медицины добросовестно и с большой пользой для дела выполняли эту нелегкую, очень сложную и вместе с тем столь необходимую (и небезопасную) работу.

Среди ученых не могу не вспомнить с большой благодарностью В.И. Яздовского, Н.Н. Гуровского, О.Г. Газенко, А.М. Генина, Ф.Д. Горбова, С.А. Гозулова, П.В. Васильева, Л.Г. Головкина, А.Р. Котовскую, И.Т. Акулиничева и многих-многих других помогавших в этой работе сотрудников. Работа их осложнялась тем, что они должны были не просто ознакомить слушателей-космонавтов со всеми ожидавшимися физическими факторами воздействия на космонавта в космическом полете, но и постараться снять у слушателей излишнее волнение при предстоящей их встрече с подобными воздействиями. А ведь среди факторов предполагались и перепады барометрического давления, разнонаправленные ускорения (перегрузки) при выведении и возвращении корабля, перепады температуры воздуха в окружающей среде, вестибулярные и зрительные расстройства и многое другое.

Особо трудной задачей оказалось подготовить человека к действию продолжительной невесомости, а значит, и ко всему, что с ней окажется связанным, а также способствовать снижению (ожидавшемуся особенно в первых космических полетах) высокого эмоционально-волевого, психологического «накала» космонавта. Последнее связывалось с «воспринимаемостью» космонавтом необычности обстановки, ожиданием начала и развития каждой стадии и фазы космического полета и, наконец, возможностью встречи с непредвиденными, «особыми» случаями.

Более всего проявилось негативное отношение будущих космонавтов, пожалуй, к трем «мероприятиям» медико-биологического раздела подготовки: к повторявшимся, внешне одним и тем же медицинским обследованиям, к повторным тренировкам с тепловыми нагрузками, да к малоприятным, мягко говоря, вестибулярным тренировкам на вращаемом кресле. Потребовалось провести немало бесед с тем, чтобы убедить некоторых слушателей в необходимости проведения данных работ в оправданности включения их в программу подготовки к первым космическим полетам. Только регулярная «ответная информация» человеческого организма позволяла специалистам направлять и правильно корректировать всю медико-биологическую подготовку, подпитываемую такими мощными средствами, как физическая и спортивная тренировка.

С учетом индивидуальных различий и особенностей давались конкретные советы и рекомендации того, как развить в себе творческое мастерство исследователя-испытателя. Для формирования специалиста совершенно нового типа — космонавта — особенно необходимы были выдержка, терпение и большой труд, без чего нельзя было достичь успехов. Жизнь потом показала, что тот, у кого не нашлось в полной мере этих качеств, так и ни в чем не преуспел. Забегая вперед, скажу, что не все 20 слушателей первого отряда закончили первоначальное обучение: только 12 из них побывали в космических полетах.

Правда, следует отметить, что большинство слушателей-космонавтов работали добросовестно, втягиваясь в ритм и во вкус своей новой службы (подготовки). Эти парни сразу все правильно поняли и с первых же шагов стали терпеливо и настойчиво приучать себя ко всему ставшему совершенно обязательным, хотя и не всегда приятным и легким. Они положились на испытанный суворовский принцип: тяжело в учении — легко в бою.

У слушателей-космонавтов появились и поныне не утратили своего значения различные заповеди. Среди них, например, была и такая: при подготовке стремись быть в числе первых, но всегда честно уступай дорогу обгоняющим тебя на трудном пути, тогда и тебя будет ждать интересное дело в будущем.

После четырехмесячного московского периода подготовки, который начался в марте 1960 г., Центр подготовки космонавтов всем своим наличным составом перебрался на постоянное место своего базирования — в Звездный. Там к этому времени удалось создать на первое время самые непритязательные условия для работы. Неподалеку, близ станции Чкаловской, был получен первый жилой фонд — квартиры для размещения семей слушателей-космонавтов и части семей руководящего состава Центра подготовки космонавтов.

Тогда же созрело решение о дифференциации подготовки слушателей-космонавтов — о разделении ее на несколько стадий. После отработки программы так называемого первоначального обучения, с выполнением самых общих целей и задач подготовки, было решено переключаться на стадию решения конкретных задач подготовки — на «специализацию». При этом часть готовившихся слушателей, в том числе Гагарин, Титов, Николаев, Попович, Быковский и др., были переключены /на предполетную подготовку для полетов на кораблях-спутниках серии «Восток». Эти слушатели-космонавты сразу же вошли во все подробности и детали того, что было связано с первой серией космических путешествий.

Появились новые дисциплины (небесная механика и ракетная техника), которые сразу же стали пользоваться у слушателей-космонавтов особым вниманием. Космонавты постоянно оказывали им предпочтение, так как безошибочно понимали, что именно в названных предметах находится теоретическая сердцевина их новой профессии. Кроме того, в занятиях по новым дисциплинам содержался один из наиболее достоверных и надежных источников, из которых удавалось почерпнуть свежую и наиболее полную информацию о делах в конструкторском бюро С.П. Королева, где «доводился до кондиции» будущий «Восток». Интересовали слушателей, естественно, и подробности о запускавшихся кораблях-спутниках, предназначавшихся для отработки бортовых систем того же «Востока».

Среди первых учителей космонавтов по небесной механике и ракетной технике были профессор М.К. Тихонравов, доктор технических наук Б.В. Раушенбах, кандидаты наук Ц.В. Соловьев и К.П. Феоктистов, а также известные теперь, а в то время молодые инженеры конструкторского бюро О.Г. Макаров, В.И. Севастьянов, А.С. Елисеев. Особенности обстановки, которой жил в то время Центр, в первую очередь стали строгости режима, принятого для слушателей-космонавтов, некоторый крен подготовки в «академическую» сторону, что частенько сопровождалось дополнительными занятиями накануне изложения сложного нового материала, повседневными интенсивными занятиями физкультурой и спортом.

Трудностей в ту пору хватало… Значительная часть из них проистекала из-за недостатка аппаратуры и оборудования, необходимых для нашей работы. Некоторых приборов или установок действительно не было совсем или в нужном, портативном, варианте, а другие же еще не поступили. Однако получение значительной части из них, запрошенных нами, задерживалось только по той причине, что заказы не были поданы «заблаговременно», т. е. за год, как этого требовала установившаяся система снабжения. Но ведь год назад не было самого-Центра подготовки космонавтов. В ряде случаев неоценимую помощь нам оказывал С.П. Королев, который со временем взял под «опеку» всю подготовку космонавтов.

Много хлопот доставило создание тренажера космического корабля «Восток». Когда соответствующие теоретические основы небесной механики полета и ракетной техники были уже освоены слушателями-космонавтами, сложилась, прямо скажем, несколько сложная и непривычная для авиационных специалистов ситуация. Хорошо известно, что будущего летчика начинают готовить к самостоятельным полетам на реальном самолете, вначале на находящемся на земле, а затем в летающем экземпляре, да еще и надежно управляемом опытным инструктором. У нас же в то время космический корабль в том варианте, в котором он предназначался для полета с человеком, только еще создавался.

Инициатива в решении того, как и что предстоит теперь делать, принадлежала С.П. Королеву. Вместе с доктором технических наук Н.С. Строевым, руководившим в то время одной из организаций авиационной" промышленности, которой создавалась часть оборудования кабины «Востока» (индикация и управление), он решил на базе имевшегося моделирующего стенда сделать стенд-тренажер, «оживив» его, насколько удастся, действующим оборудованием и воссозданием внешней обстановки (переход через терминатор, «бег Земли» через «Взор» и т.д.). Создание тренажера осуществлялось той же группой инженеров, которая разрабатывала, испытывала и доводила упоминавшиеся выше кабинное оборудование и систему ручного управления «Востоком».

Собственно говоря, одновременно предстояло создать не один, а два тренажера: в организации, руководимой Н. С. Строевым и у нас в Центре подготовки-космонавтов. И если первый тренажер был сделан сравнительно скоро и функционировал в целом неплоха (ведь все его составные части изготавливались здесь же), то со вторым экземпляром дело шло и не просто и не скоро. Когда первый тренажер оказался готовым, выяснилось вдруг, что даже знающие, как им пользоваться, инженеры (не говоря о всех других специалистах) не знают, как же учить космонавтов на этой «оживленной» технике.

Какой же должна быть методика занятий? Кто, наконец, быстро и продуктивно смог бы заняться со слушателями-космонавтами? Лучшим бы наставником был бы человек, имевший за своими плечами достаточный опыт полетов в космос. Но таких людей еще не было, и опять нашли выход из положения, обратясь за помощью к представителям более «древней», чем космонавтика, профессии — авиации. Н.С. Строев предложил С.П. Королеву для этих целей кандидатуру профессионального летчика-испытателя Героя Советского Союза М.Л. Галлая, который и стал первым наставником будущих космонавтов по профессиональному обучению навыкам… космонавта.

В основу программы и методики занятий на космическом тренажере было решено опять же заложить опыт применения авиационных тренажеров, используемых при подготовке летчиков. При сравнении составленной тогда самой первой методики, уместившейся всего на двух страничках машинописного текста, с несравненно более сложными и объемными методиками подготовки космонавтов на тренажере в наши дни приятно убеждаешься в следующем. Основа у обеих методик неизменна и сводится к воспроизведению («проигрышу») действий обучающимся от старта до посадки как в условиях нормально протекающего полета, так и во всех мыслимых «особых случаях», т. е. когда что-то происходит не так, как надо, и четко запрограммированный ход полета вынужденно нарушается, требуя своевременных дополнительных действий со стороны космонавта.

При утверждении первой программы и методики обучения на тренажере у Н.С. Строева и М.Л. Галлая произошел характерный для того времени разговор с некоторыми специалистами, чрезмерно «заботившимися» о психике будущих космонавтов. Эти «защитники» напирали на то, что первые полеты «Востоков» полностью будут управляться автоматически, в связи с чем якобы отпадает надобность сосредоточивать внимание первых космонавтов на ручном спуске корабля с орбиты. В этом вопросе я решительно взял сторону М.Л. Галлая, поддерживая сделанный им упор программы и методики на тренировку слушателей-космонавтов к «аварийным» ситуациям.

Опыт и мастерство летчиков-испытателей подсказывали необходимость заранее изучать возможные осложнения, заблаговременно психологически подготовить будущих космонавтов к правильному преодолению «особых случаев», чтобы потом тревожно не ожидать постоянно висящую угрозу того, с чем придется разбираться, лишь когда внезапно изменятся обстоятельства в. самую критическую ситуацию. Н. С. Строев же, когда утверждал эту методику, отметил, что рано или поздно автоматика может отказать (абсолютной надежности на свете нет!) и лишь подготовленный к такому «сюрпризу» космонавт сможет благополучно завершить полет.

Позднее, когда в космосе побывали уже и Ю.А. Гагарин и Г.С. Титов, у нас в Центре появилась еще одна четко сформулированная заповедь к космонавтам и к их учителям: «К моменту старта в кабине космического корабля должен находиться человек, способный выполнить куда более сложный и трудный полет, чем тот, который ему поручается». Данный ориентир сохраняется и в практике подготовки космонавтов в наши дни, и он вряд ли когда-нибудь утратит свою справедливость. Несмотря на постоянное совершенствование и повышение надежности ракетно-космических систем, список «особых» случаев, отрабатываемых космонавтами на тренажерах, растет.

Что же касается ручного управления спуском корабля с орбиты, то оно, как известно, понадобилось. Случилось это, правда, не в первых полетах «Востоков», а на «Восходе-2». Подготовленные ко встрече с таким «особым случаем» П.И. Беляев и А.А. Леонов успешно справились со своими профессиональными обязанностями, устранив серьезные осложнения на завершающейся стадии полета.

К концу занятий на тренажере удалось подключить к этому участку подготовки специалиста из нашего центра Е.Е. Целикина, а затем и еще одного — И.А. Азбиевича. Вскоре был закончен и отлажен тренажер в. Центре, и оба этих специалиста, подготовившихся к самостоятельной работе при занятиях М, Л. Галлая со слушателями («авангардной шестеркой»), «закрутили» гренажное дело и у нас в Звездном.

Сейчас, когда эту работу уже выполняют не отдельные специалисты, а десятки опытных и даже лично побывавших в космических полетах инструкторов, когда подготовка на тренажере стала подпитываться стараниями широкого комплекса многих самостоятельных наук, хочется особенно напомнить, с чего начиналось это направление, с чьими именами в первую очередь оно связано.

Большое значение было придано и достойное место отведено в программе подготовки космонавтов всему тому, что направлялось на физическую подготовку и закаливание организма человека. Ежедневные получасовые утренние зарядки (круглогодично на свежем воздухе в любую погоду), прохладный душ и влажные обтирания, регулярные учебные занятия с использованием обычных и специальных спортивных снарядов, занятия в спортивных секциях, периодические спортивные соревнования перемежались с работами, проводившимися по всем другим разделам подготовки, постепенно нарастая и постоянно оставаясь на высоком уровне по своей напряженности.

Не могу не сказать добрых слов в адрес опытных преподавателей-инструкторов физической подготовки и спорта Б.В. Легонькова, Ф.М. Горского, Н.П. Кузина, а также врача, осуществлявшего самый пристрастный контроль за дозированием и посильностью физических нагрузок, Е.А. Поручикова.

Плодотворно работал первый «комиссар» Центра Н.Ф. Никерясов.

Все хозяйственные дела и заботы легли на плечи опытного специалиста А.И. Сусоева. Вскоре вопросы капитального строительства принял на себя и стал весьма успешно вести большой знаток в этой области Е.Д. Черкасов.

В деле подготовки первых космонавтов особое место принадлежит С.П. Королеву. Его талант ученого, конструктора, организатора, его твердая воля и железная логика в сочетании с огромным авторитетом и высоким положением оказывали на молодых летчиков сильное и очень полезное профессионально-психологическое воздействие. И поэтому, завершая этот рассказ, хочу отметить, что С.П. Королев был мудрым наставником у всех космонавтов — именно в том широком смысле, который придается современному наставничеству нашей молодежи.

(состояние на 1981 год)

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ 

12 апреля 1961 г. в Советском Союзе впервые в истории был осуществлен полет человека в космос. На околоземную орбиту вышел космический корабль «Восток» с летчиком-космонавтом Ю.А. Гагариным.

Корабль массой 4725 кг стартовал с космодрома Байконур в 9 ч 7 мин по московскому времени и достиг орбиты высотой 181 км в перигее и 327 км в апогее, с наклонением 64°57'. На протяжении всего участка выведения корабля космонавт поддерживал радиотелефонную связь с наземным центром руководства полетом. Он четко подтвердил моменты изменения перегрузок, разделение ступеней ракеты-носителя, а после сброса головного обтекателя сообщил результаты первых наблюдений Земли из космоса.

После выведения корабля на орбиту наступило состояние невесомости, с которым космонавт быстро освоился. Всю программу полета, включавшую в себя слежение за приборами и оборудованием корабля, наблюдение Земли и звезд, а также прием пищи и воды, Ю.А. Гагарин выполнил полностью. Результаты своей работы он сообщал на Землю, записывал в бортжурнал и на магнитофонную ленту. В 10 ч 15 мин, когда «Восток» подлетал к Африке, космонавт доложил о нормальной работе всех систем, и автоматика корабля выдала команду на подготовку к спуску. Через 10 мин включился тормозной ракетный двигатель, корабль перешел на траекторию снижения и от него отделился спускаемый аппарат с космонавтом. В 10 ч 55 мин Ю.А. Гагарин приземлился на территории СССР.

Первый космический полет человека совершился за 108 мин, и эти минуты потрясли мир. В обращении к советскому народу, к народам и правительствам всехстран Центральный Комитет КПСС, Президиум Верховного Совета СССР и Советское правительство отметили, что полет Ю.А. Гагарина является беспримерной победой человечества, величайшим научно-техническим свершением, воплощением могучей силы социализма. Подвиг первого космонавта стал подвигом всего нашего народа, выдающимся итогом самоотверженного и многолетнего труда больших коллективов ученых, конструкторов, испытателей, инженеров, техников и рабочих.

Напомним основные события, непосредственно предшествующие знаменательному апрельскому дню. В середине 1946 г. партия и правительство приняли историческое решение о создании в нашей стране мощной ракетостроительной промышленности, для нужд которой выделялись крупные финансовые средства, материальные и людские ресурсы. В короткий срок были расширены существовавшие и созданы новые НИИ, КБ, заводы и испытательные полигоны, привлечены к решению проблем институты Академии наук СССР и другие научные центры. Совместными усилиями всех этих организаций к концу 40-х годов в СССР была создана управляемая баллистическая ракета с дальностью в несколько сотен километров.

На ее основе были разработаны высотные геофизические ракеты, оснащенные научной аппаратурой. С их помощью, начиная с 1949 г. стала осуществляться программа исследования верхних слоев атмосферы. Вскоре, в 1951 г., состоялся первый запуск ракеты с живыми существами — двумя подопытными собаками.

В 1955 г. принимается решение о строительстве в казахстанской степи нового испытательного полигона для запуска мощных ракет — будущего Байконура. 21 августа 1957 г. успешно стартовала баллистическая ракета, рассчитанная на дальность в несколько тысяч километров. 4 октября того же года с помощью модифицированного варианта этой двухступенчатой ракеты, получившей название «Спутник», был запущен первый в мире искусственный спутник Земли, открывший космическую эру в истории человечества.

Этот запуск подтвердил правильность решений таких проблем осуществления космического полета, как реализация прочной и легкой конструкции ракеты-носителя, создание мощных энергетически совершенных жидкостных ракетных двигателей, разработка точных компактных систем управления полетом и т. д. Академия наук СССР отметила особую роль в решении указанных проблем С.П. Королева — главного конструктора ракетно-космических систем, В. П. Глушко — главного конструктора ракетных двигателей и Н.А. Пилюгина — главного конструктора системы управления ракетой-носителем. Им были присуждены первые золотые медали им. К.Э. Циолковского «За выдающиеся работы в области межпланетных сообщений».

Вслед за первым «Простейшим спутником» в 1957 г. на околоземную орбиту была доставлена подопытная собака на втором спутнике. В этом эксперименте были получены ценные данные о влиянии длительной невесомости и других условий космического полета на живой организм. К началу 1960 г. в космосе находилось уже несколько искусственных спутников Земли и автоматических станций. Но все ждали, когда же туда отправится человек.

Запуск в космос не автоматического аппарата, а человека потребовал решения ряда кардинальных проблем. Необходимо было обеспечить безопасность космонавта в случае отказа систем ракеты-носителя, его защиту от воздействия окружающей среды и нормальную жизнедеятельность в орбитальном полете, надежное функционирование техники в условиях космоса и, наконец, безопасный спуск корабля в заданный район при возвращении на Землю. В процессе решения всех этих проблем в космос были выведены пять кораблей-спутников, на четырех из которых находились собаки и другие подопытные существа.

Запуски этих кораблей-спутников производились модифицированной ракетой-носителем «Спутник» с дополнительной третьей ступенью (впоследствии такой трехступенчатый вариант ракеты-носителя получил название «Восток»). Жидкостный ракетный двигатель этой ступени был создан в ОКБ С.А. Косберга. Возвращение кораблей с околоземной орбиты на траекторию спуска к Земле осуществлялось при помощи тормозного двигателя конструкции ОКБ А. М. Исаева.

В 1959 г., еще до запуска кораблей-спутников, началась работа по отбору и подготовке первых экипажей для пилотируемых кораблей. Среди многих тысяч кандидатов в космонавты оказался и летчик Ю.А. Гагарин, окончивший в 1957 г. военно-авиационное училище.

Именно ему суждено было стать первым человеком, поднявшимся в космос.

Настоящая брошюра, посвященная 20-летию полета Ю.А. Гагарина, содержит статьи четырех советских специалистов, которые принимали непосредственное участие в подготовке этого полета. Сборник открывается статьей Б.В. Раушенбаха — видного ученого в области космонавтики, специализирующегося по вопросам управления ракетами-носителями и космическими аппаратами. Показывая выдающийся творческий вклад С.П. Королева в решение проблемы пилотируемых космических полетов, автор статьи освещает и основные технические проблемы, которые пришлось решать советским ученым и инженерам, создателям ракетно-космической техники.

Вторая статья сборника написана Е.А. Карповым, одним из организаторов и первым руководителем Центра подготовки космонавтов. Эта статья, написанная в форме живого рассказа, дает представление о тех «житейских» трудностях, с которыми пришлось встретиться при создании Центра, при отборе и подготовке первых космонавтов, о том, как происходило становление этих людей.

Сборник завершает обширная статья Н.Н. Гуровского и А.Д. Егорова, свидетелей зарождения и одних из первых представителей космической медицины. Статья повествует о развитии этой новой отрасли науки, которая вышла из недр обычной земной медицины и впитала в себя достижения самых разнообразных отраслей естествознания и техники. В конце брошюры приведена таблица всех пилотируемых космических полетов, осуществленных в СССР. Начиная с Ю.А. Гагарина, в космосе побывали 49 советских космонавтов и вместе с ними 7 космонавтов социалистических стран. В космосе еще побывали 43 космонавта США* . Н. Армстронг, первым из землян ступивший на Луну, отдавая дань подвигу Ю.А. Гагарина, записал в «Книге памяти» в музее Звездного городка: «Он всех нас позвал в космос!» Эта запись глубоко символична.

Совсем недавно наша страна одержала новую победу в освоении космического пространства. Советские космонавты Л.И. Попов и В.В. Рюмин совершили полет продолжительностью в 185 суток. Почти все это время они работали на орбитальной станции «Салют-6», функционирующей на орбите Земли свыше трех лет. Эта станция выведена в космос с помощью мощной трехступенчатой ракеты-носителя «Протон», разработанной под руководством В.Н. Челомея.

В процессе самого продолжительного пилотируемого полета получен большой объем информации по исследованию природных ресурсов Земли и изучению окружающей среды. Значительное место заняли эксперименты по космическому материаловедению, а также астрофизические, технические и медико-биологические эксперименты. Успехи в освоении космоса являются существенным вкладом в развитие науки и народного хозяйства нашей страны, стали достойным подарком к XXVI съезду КПСС.

В «Основных направлениях экономического и социального развития СССР на 1981 —1985 гг. и на период до 1990 г.», принятых на XXVI съезде КПСС, предусмотрено дальнейшее изучение и освоение космического пространства в интересах науки, техники и народного хозяйства. При осуществлении этой программы, естественно, важное место занимают пилотируемые полеты. Свидетельством тому явился запуск советских космонавтов, осуществленный непосредственно после завершения работы XXVI съезда КПСС, в преддверии 20-летия полета Ю.А. Гагарина.

12 марта в 22 ч по московскому времени в космос стартовал «Союз Т-4», на борту которого находились космонавты В.В. Коваленок и В.П. Савиных. Пристыковавшись к станции «Салют-6», космонавты заступили на рабочую вахту одиннадцатой пятилетки. А 22 марта на орбиту вокруг Земли, на борту «Союз-39», был выведен восьмой международный экипаж по программе «Интеркосмос», в состав которого вошли В.А. Джанибеков (СССР) и Жугдэрдэмидийн Гуррагча (МНР).

С.П. КОРОЛЕВ И ПИЛОТИРУЕМЫЕ ПОЛЕТЫ В КОСМОС

Б.В. Раушенбах, член-корреспондент АН СССР

Двадцать лет назад, 12 апреля 1961 г., стартом «Востока» с Ю.А. Гагариным человечество совершило эпохальный шаг в освоении космического пространства — в космос проник не созданный людьми автоматический аппарат, а сам человек. Запуск первого в мире космического корабля, обеспечивший нашей стране важный в политическом отношении приоритет в области освоения космического пространства, был осуществлен под научно-техническим руководством академика С.П. Королева.

В своей деятельности С.П. Королев был многогранен, и с его именем связана целая эпоха замечательных достижений, однако программе пилотируемых космических полетов он придавал особое значение. Мечта о полете человека в космос захватила С.П. Королева с самых первых его шагов на поприще конструктора ракет, и на начальном этапе реализации своих космических планов он никогда не рассматривал их в отрыве от главного — полета человека. В этом сказались давние и стойкие симпатии С.П. Королева, который всегда с сожалением говорил, что возраст и здоровье закрыли ему путь в космос.

Практически всю свою творческую жизнь С.П. Королев готовился к осуществлению пилотируемой космической программы. Первые разработки ракетопланов, высотные пуски ракет с подопытными животными, выдающийся медико-биологический эксперимент с собакой Лайкой на втором советском спутнике — все это было лишь отдельными вехами на пути к запуску первого в мире пилотируемого космического корабля. С.П. Королев всегда говорил, что при всех положительных сторонах использования автоматических аппаратов окончательное освоение космоса возможно только с участием человека при обеспечении нормальных условий для созидательной работы в космосе.

Когда полет в космос стал осязаемой реальностью, С.П. Королев все свои силы отдает тому, чтобы приблизить этот волнующий момент в истории всего человечества. Выдающиеся организаторские способности и талант ученого позволили ему направлять работу многих научно-исследовательских и конструкторских коллективов к заветной цели. При организации этой работы в полной мере сказалась способность С.П. Королева увязывать и планировать работу многих коллективов, осуществлять всестороннее сотрудничество с Академией наук СССР по различным аспектам пилотируемых космических полетов.

Космическая программа Советского Союза, одним из ведущих разработчиков которой был С.П. Королев, предусматривала быстрое увеличение энергетических возможностей ракет-носителей, а, следовательно, увеличение массы полезных грузов, выводимых в космическое пространство. Создание ракеты-носителя «Спутник», которая вывела на орбиту первый в мире искусственный спутник Земли, открыло принципиально новые горизонты научных исследований. Эта двухступенчатая ракета-носитель имела оригинальную конструктивно-компоновочную пятиблочную схему, состоящую из четырех боковых (блоки Б, В, Г, Д) и одного центрального (блок А) блоков, все двигатели которых запускались при старте.

В 1958—1959 гг. коллективом, возглавляемым С.П. Королевым, на базе ракеты-носителя «Спутник» была разработана трехступенчатая ракета-носитель «Восток» с ракетным блоком Е в качестве третьей ступени. Это был качественный скачок в развитии отечественной космонавтики, открывший дорогу для создания пилотируемых космических кораблей.

Имея в своем арсенале мощную ракету-носитель, С.П. Королев приступает к непосредственной разработке самого аппарата для полета человека — космического корабля «Восток». Переход от автоматических аппаратов к космическим кораблям потребовал решения целой совокупности задач, в частности задачи возвращения спускаемого аппарата на Землю. Действительно, если автоматические аппараты, как правило, не нуждались в возвращении на Землю, то при пилотируемых полетах это требование становилось обязательным. При спуске в атмосфере Земли надо было обеспечить безопасность (т.е. теплозащиту) спускаемого аппарата и второго корабля-спутника, который был в основном аналогичен первому, но уже снабженный теплозащитой спускаемого аппарата. Основной задачей запуска этого космического корабля явилась отработка систем жизнеобеспечения человека, безопасности его полета и возвращения на Землю. На борту корабля-спутника находились собаки Белка и Стрелка, а также другие живые существа.

Корабль-спутник состоял из двух основных частей: спускаемого аппарата с герметической кабиной и приборного отсека. На наружной поверхности корабля-спутника были расположены баллоны с запасами сжатого газа для системы ориентации и ее реактивные двигатели, датчики научной аппаратуры, солнечные батареи, антенны, жалюзи системы терморегулирования. С помощью автономного привода солнечные батареи (два полудиска диаметром 1 м) постоянно ориентировались на Солнце. При возвращении на Землю предусматривалось отделение спускаемого аппарата от космического корабля перед входом в плотные слои атмосферы (приборный отсек сгорал в этих слоях).

В герметической кабине спускаемого аппарата размещались система жизнеобеспечения животных, оборудование для биологических экспериментов, часть научной аппаратуры (фотоэмульсионные блоки и радиометр), катапультируемый контейнер с Белкой и Стрелкой, клетки и контейнеры с биологическими объектами. Катапультируемый контейнер и спускаемый аппарат имели свои парашютные системы, которые снижали скорость приземления соответственно до 6—8 и 10 м/с. В стенках спускаемого аппарата располагались жаропрочные иллюминаторы и быстрораскрывающиеся герметические люки, катапультирование контейнера происходило через отстреливаемый люк по команде от барометрических датчиков на высоте 7—8 км.

Отобранные для полета взрослые собаки в течение продолжительного времени проходили тренировку в макете кабины корабля-спутника (в условиях шума, вибраций, кормления из автоматических устройств), приучались к ношению датчиков, фиксирующей одежды и ассенизационного устройства. Для нормальной жизнедеятельности животных давление, температура и влажность воздуха во время полета поддерживались околоземных значений, проводилась очистка воздуха. В полете реализовывалось кормление животные желеобразной смесью, содержащей необходимые питательные вещества и достаточное количество воды.

С.П. Королев чрезвычайное внимание уделял радиационным измерениям, специальной службе радиационной обстановки во время полета. В герметической кабине, а также на одежде собак были установлены дозиметры для измерения ионизирующей радиации, на борту корабля-спутника также находились небольшие участки кожи человека и кролика с целью выяснения возможного влияния факторов космического полета на клеточные системы живых организмов.

Совершив 17 оборотов вокруг Земли, второй корабль-спутник с Белкой и Стрелкой и другими живыми существами благополучно возвратился на Землю, приземлившись в 10 км от расчетного места. Перед включением тормозной двигательной установки он был по команде с Земли сориентирован нужным образом с помощью солнечных датчиков.

Третий корабль-спутник стартовал с Земли 1 декабря 1960 г. с собаками Пчелкой и Мушкой на борту. Орбита этого и последующих кораблей-спутников была существенно ниже использовавшихся ранее, что диктовалось ограничением времени существования пилотируемого космического корабля до 10 сут, если бы отказала тормозная двигательная установка (именно на это время были рассчитаны запасы жизнеобеспечения космического корабля на одного человека). Однако никакое случайное отклонение параметров орбиты и атмосферы не должно было снизить время существования до величины менее 1 сут, что также ограничивало высоту орбиты, но уже снизу. Непосредственные измерения аэродинамического торможения при полете третьего и последующих кораблей-спутников подтвердили выполнимость указанных условий в ходе естественного торможения космического корабля.

После выполнения программы полета третьего корабля-спутника, при спуске, в связи с отклонением траектории от расчетной он прекратил свое существование при входе в плотные слои атмосферы.

Безупречное выполнение программ полета четвертого (запущен 9 марта 1961 г.) и пятого (запущен 25 марта 1961 г.) кораблей-спутников, являвшихся абсолютно точными копиями будущего «Востока», позволило окончательно утвердиться в надежности космического корабля и считать отработку его систем завершенной. При полете четвертого и пятого кораблей-спутников испытывался безмасочный скафандр, предназначенный для обеспечения безопасности человека в космическом полете, он надевался на резиновый манекен (находившийся в кресле пилота), в котором размещались биологические объекты.

На четвертом корабле-спутнике находилась собака Чернушка, на пятом корабле-спутнике — собака Звездочка. В полетах был отработан способ приземления животных непосредственно в самой кабине корабля и после катапультирования из спускаемого аппарата.

Само собой разумеется, что одновременно с отработкой техники пилотируемых полетов была заблаговременно начата подготовка космонавтов. Не было недостатка в добровольцах, выразивших желание совершить полет в космос, и перед учеными и конструкторами встали вопросы научно обоснованного отбора первых кандидатов в космонавты. Разрабатывались методики подготовки космонавтов к полету, была организована специальная служба по подготовке. По инициативе С.П. Королева и М. В. Келдыша был создан Институт медико-биологических проблем.

Особое значение С.П. Королев придавал вопросам подготовки космонавтов по основам ракетно-космической техники. Лекции для зачисленных в группу космонавтов читались ведущими специалистами возглавляемого С.П. Королевым конструкторского бюро, предусматривались экзамены по пройденным курсам, по работе с аппаратурой и работе на тренажере. Главным конструктором лично просматривались и уточнялись разработанные для первого полета человека в космос бортовая документация, инструкции по методике пилотирования космического корабля.

Чрезвычайное внимание при подготовке первого пилотируемого космического полета С.П. Королев уделял вопросам безопасности космонавта. Была разработана обширная программа обеспечения безопасности космонавта на всех этапах полета. В наиболее вероятных районах аварийной посадки космического корабля (как на территории СССР, так и в акваториях океанов) были созданы поисково-спасательные службы. С космонавтами были детально отработаны действия в условиях разгерметизации, пожара, неотложной вынужденной посадки.

Комплекс специальных тренировок и предполетных испытаний учитывал специфику условий космического полета. В корабле космонавт должен был размещаться на катапультируемом кресле в герметической кабине, одетый в защитный скафандр на случай разгерметизации кабины. Кресло, являющееся рабочим местом космонавта, располагалось в кабине так, чтобы перегрузки на участках выведения и спуска действовали в направлении спина — грудь.

На приборной доске, в непосредственной близости от рабочего места космонавта, был вмонтирован вращающийся глобус, который показывал текущее местоположение корабля, а также точку приземления, соответствующую моменту выключения тормозной двигательной установки. Космонавт мог контролировать ориентацию космического корабля по оптическому прибору, установленному на одном из иллюминаторов.

12 апреля 1961 г. впервые в истории космический корабль «Восток» с Ю.А. Гагариным на борту был выведен на орбиту спутника Земли. На протяжении всего участка выведения Ю.А. Гагарин поддерживал радиотелефонную связь с наземным пунктом руководства полетом, где находился и С.П. Королев. Учитывая многие неопределенности в оценках воздействия факторов космического полета на человека, было принято решение осуществить первый полет в космосе, ограничившись одним витком. Совершив этот виток над родной планетой, Ю.А. Гагарин и спускаемый аппарат космического корабля благополучно приземлились в окрестностях деревни Смеловки Саратовской области.

Этим полетом завершился огромный этап работ по советской космической программе и открылись качественно новые возможности освоения космического пространства с непосредственным участием человека. Вслед за полетом Ю.А. Гагарина последовали другие пилотируемые полеты, после «Востоков» стартовали «Восходы», а затем и «Союзы».

Предпринятая модификация ракеты-носителя «Восток», в частности разработка новой третьей ступени носителя (блока И), позволила увеличить допустимую массу космических кораблей с 4900 до 5300—7000 кг. Новая модификация трехступенчатой ракеты-носителя получила название «Союз».

Среди новых задач освоения космического пространства с участием человека, которые решает С.П. Королев: создание многоместного корабля, средств жизнеобеспечения человека в открытом космосе и осуществление первого выхода космонавта из корабля в открытое космическое пространство, создание средств стыковки космических кораблей, орбитальных станций и средств заправки и других видов снабжения в космосе. На разработанной новой серии космических кораблей впервые были реализованы дублирование тормозной двигательной установки резервным двигателем и система мягкой посадки.

Огромное значение С.П. Королев придавал созданию долговременных обитаемых станций, периодически посещаемых космонавтами, и начал подготовительную работу по изучению этой задачи. Предусматривалась разработка пилотируемых транспортных кораблей, открывавших качественно новые возможности использования космического пространства в интересах науки и народного хозяйства нашей страны.

Впоследствии, уже после смерти С.П. Королева, в результате отработки процессов сближения и стыковки советская космическая техника пополнилась принципиально новым типом пилотируемых космических аппаратов — долговременными орбитальными станциями «Салют», предусматривающими смену экипажей. Это стало новым гигантским скачком в развитии техники пилотируемых полетов.

Однако этот успех, как и последующие достижения советской космонавтики, мы с полным правом можем также связывать с именем С.П. Королева, который всегда видел очень далеко, и не только завтрашний день космической техники, но и ее облик через многие годы. Его всегда привлекали все новые и новые вершины творческих поисков, он не любил спокойной жизни, не любил повторяться. Это свидетельствовало о чрезвычайной широте взглядов, о неиссякаемой творческой энергии.

И все же в этих своих перспективных планах С.П. Королев в первую очередь выделял пилотируемые полеты. В заключение приведем здесь уникальный документ, подготовленный им в июле 1958 г. для правительственных органов планирования. Этот документ ярко иллюстрирует небывалую масштабность и исключительную творческую смелость замыслов С.П. Королева еще на заре космической эры.

О перспективных работах по освоению космического пространства¹

Околосолнечное пространство должно быть освоено и в необходимой мере заселено человечеством. Первый этап освоения космического пространства должен заключаться в исследовании его автоматическими аппаратами с целью детального изучения как условий полета в нем, так и способов возвращения на Землю.

Параллельно с этим должны проводиться широкие исследования и разработки по обеспечению нормальных условий существования человека на всех этапах космического полета, включая участки подъема и спуска с поверхности Земли и планет. Для осуществления перечисленных задач необходимо, наряду с наиболее полным использованием существующей техники, создавать новые типы ракетных аппаратов, с помощью которых станет возможным решать в полном объеме указанные задачи.

Поэтому целесообразно программу исследований изложить в четырех разделах.

I. Проведение исследований на базе ракеты-носителя «Спутник» и ее трехступенчатых модификаций.

II. Создание новых, специальных ракет-носителей для обеспечения дальнейших достижений по освоению космического пространства и двигателей к ним.

III. Проведение исследований в космическом пространстве на базе новых перспективных ракет-носителей.

IV. Проведение научно-исследовательских работ по развитию межпланетной техники и отысканию новых, более совершенных путей освоения космического пространства.

I. Исследования на базе ракеты-носителя «Спутник». 1. Создание искусственных спутников для исследования космического пространства в окрестностях Земли:

а) ориентированных спутников Земли, выводимых с помощью ракет-носителей, имеющих непрерывный активный участок, выполнение работ — 1958—1960 гг.;

б) спутников Земли с практически неограниченным временем существования и функционирования; выполнение работ — 1961—1965 гг.;

в) спутников Земли на «высоких» орбитах, выводимых ракетами-носителями с включением третьей ступени в вершине переходного эллипса (выведение с «дожогом»), выполнение работ — 1961 — 1965 гг.

2. Создание аппаратов для исследования Луны:

а) исследовательской станции (10—20 кг), снабженной солнечными батареями и радиоаппаратурой и спускаемой на поверхность Луны. Для обеспечения посадки станции на Луну последняя ступень ракеты-носителя должна быть снабжена системами ориентации и управления посадкой; выполнение работ — 1958—1961 гг.;

б) искусственного спутника Луны с целью фотографирования ее поверхности (составление карты); выполнение работ — 1959—1961 гг.;

в) спутника Земли, облетающего Луну, с обеспечением спуска на поверхность Земли кассеты с информацией, фотопленкой и т. п. Все намеченные исследования Луны осуществляются на базе ракеты-носителя «Спутник» с дополнением специальной четвертой ступени, особой для каждой задачи; выполнение работ — 1960—1964 гг.

3. Создание первых спутников с человеком на основе использования баллистической схемы возвращения. Работа осуществляется по следующим этапам:

а) отработка системы тепловой защиты аппарата возвращения на моделях, устанавливаемых в головной части изделия. Пуск осуществляется по пологой траектории;

б) создание и отработка аппарата возвращения и пуск его с помощью изделия по пологой траектории (без выведения на орбиту);

в) создание спутника и его пуски с помощью трехступенчатых ракет-носителей с выведением его на орбиту с временем функционирования 10 сут; выполнение работ — 1958—1960 гг.

4. Создание спутника с человеком на основе использования планирующей схемы возвращения; выполнение работ — 1959—1965 гг.

5. Исследование возможностей создания на базе ракеты-носителя «Спутник» автоматических аппаратов для осуществления полетов к Марсу и Венере с последующим возвращением в район Земли с целью фотографирования Марса и Венеры с относительно небольших расстояний и исследования условий радиосвязи на очень больших расстояниях. Передача информации осуществляется радиотелевизионным способом; выполнение работ — 1959— 1961 гг.

6. Отработка процесса сближения между собой двух аппаратов, движущихся по близким орбитам. Эта работа потребует предварительной научно-исследовательской работы (см. раздел IV), выполнение работ — 1962—1966 гг.

II. Создание новых ракет-носителей как базы для дальнейшего развития космических полетов и исследований. 1. Создание новой космической ракеты-носителя, обеспечивающей доставку на орбиту полезного груза весом 15—20 т. Эта ракета должна обеспечить возможности дальнейшего освоения космического пространства, создания внеземной станции и открыть путь к осуществлению межпланетных перелетов; конец работы — 1963 — 1964 гг.

2. Создание ионной (или другой) двигательной установки для обеспечения межпланетных полетов и полета человека к Луне и ближайшим планетам.

III. Исследования на базе космической ракеты-носителя. 1. Создание спутника с экипажем 2—3 человека с целью отработки условий длительного пребывания человека в космическом пространстве и исследование основных проблем создания спутника-станции; выполнение работ — 1961 — 1965 гг.

2. Создание космического корабля с ионным двигателем для обеспечения облета Луны человеком и возвращения его на Землю или орбиту временной внеземной станции; выполнение работ — 1961—1965 гг.

3. Создание космического автоматического аппарата для осуществления полета к Марсу и Венере с последующим возвращением в район Земли и передачей информации по радио и телевидению с целью исследования поверхности этих планет; выполнение работ — 1963—1966 гг.

4. Сооружение искусственных поселений в космическом пространстве (межпланетных станций):

а) внеземной станции для проведения научных исследований с целью изучения длительного влияния условий невесомости или искусственной тяжести на развитие растений, животных и человека; исследования длительного воздействия различных типов радиации на развитие растительных и животных организмов; начало работ — 1962 г.;

б) внеземной станции как пункта приема и отправления космических ракет с целью монтажа межорбитальных аппаратов; создания пункта связи с Землей посредством транспортных ракет; приема возвращающихся межорбитальных аппаратов; начало работ — 1962 г.

После осуществления намеченных выше работ в дальнейшем могут быть поставлены следующие задачи: полет человека к Марсу и Венере; полет человека к Луне с посадкой и возвращением на Землю; сооружение постоянно действующей станции-колонии на Луне (начало исследовательских работ с 1960 г.).

IV. Основные научно-исследовательские работы. 1. Исследование перспектив использования ракет на химическом топливе и атомных ракет с большим весом полезного груза для сообщений с искусственными спутниками и внеземными станциями; выполнение работ — 1959— 1960 гг.

2. Исследование перспектив использования межорбитальных аппаратов с малой тягой и большим запасом энергии (с ионными плазменными и другими двигателями); выполнение работ — 1959 — 1960 гг.

3. Решение задачи по сближению аппаратов между собой в космическом пространстве. После теоретических изысканий необходима экспериментальная проверка (см. раздел I); выполнение работ — 1958—1961 гг.

4. Разработка технологии сборки и сооружения внеземных станций и разработка специальных ракет-носителей, допускающих использование их корпусов в качестве готовых отсеков станции; выполнение работ — 1959—1963 гг.

5. Исследование возможностей обеспечения замкнутого цикла жизнедеятельности в ограниченном пространстве. Исследование по созданию космических скафандров; выполнение работ — 1960— 1965 гг.

6. Разработка энергетических систем для обеспечения нужд внеземных станций и межорбитальных аппаратов; выполнение работ — 1958—1962 гг.

7. Исследование перспектив использования радиосвязи на очень больших расстояниях и изыскание новых методов связи; выполнение работ — 1959—1965 гг.

ПРИМЕЧАНИЯ. 1. В настоящем разделе указаны только некоторые из научно-исследовательских работ; без сомнения, все темы по разделам I—III будут сопровождаться целым рядом соответствующих научно-исследовательских работ.

2. Все сроки названы только как совершенно предварительные.

3. Настоящий материал не обсуждался и не согласовывался с основными разработчиками, что и необходимо провести в дальнейшем.

НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ КОСМИЧЕСКОЙ МЕДИЦИНЫ

Н.Н. Гуровский,
доктор медицинских наук,
лауреат Государственной премии
А.Д. Егоров,
доктор медицинских наук

Вторая половина XX в. ознаменовалась не только проведением теоретических исследований по изысканию путей освоения космического пространства, но и практическим созданием и запуском автоматических аппаратов на околоземные орбиты и на другие планеты, первым полетом человека в космос и длительными полетами на орбитальных станциях, высадкой человека на поверхность Луны. Теоретические исследования в области космической техники и конструирования управляемых летательных аппаратов резко стимулировали развитие многих наук, в том числе новой отрасли знаний — космической медицины.

Основными задачами космической медицины являются следующие:

обеспечение жизнедеятельности и безопасности космонавта на всех этапах космического полета, сохранение состояния его здоровья и высокой работоспособности;

исследование влияний условий космического полета на организм человека, включая изучение феноменологии и механизмов возникновения сдвигов физиологических показателей в космическом полете;

разработка способов профилактики и оказания лечебной помощи космонавту при возникновении неблагоприятных явлений, связанных с воздействием условий полета на организм человека;

разработка методов отбора и подготовки космонавтов;

разработка рекомендаций по поддержанию высокой работоспособности космонавта при выполнении космического полета, при выходе в открытое космическое пространство и на поверхность других планет.

Космическая медицина в своем историческом развитии прошла путь от моделирования факторов космического полета в лабораторных условиях и при полетах животных на ракетах и спутниках до исследований, связанных с длительными полетами орбитальных станций и полетами международных экипажей.

В становлении и развитии космической биологии и медицины в СССР важное значение имели труды основоположников космонавтики К.Э. Циолковского, Ф.А. Цандера и других, сформулировавших ряд биологических проблем, разрешение которых должно было явиться необходимой предпосылкой для освоения человеком космического пространства. Теоретические аспекты космической биологии и медицины зиждется на классических положениях таких основоположников естествознания, как И.М. Сеченов, К.А. Тимирязев, И.П. Павлов, В.В. Докучаев, Л.А. Орбели и других, в трудах которых красной нитью отражено учение о взаимодействии организма и внешней среды, разработаны принципиальные вопросы приспособления организма к изменяющимся условиям внешней среды.

Большую роль для формирования ряда положений и разделов космической медицины сыграли работы, выполненные в области авиационной медицины, а также исследования, проведенные на биофизических ракетах и космических кораблях в 50—60-х годах.

Практическое освоение космического пространства с помощью пилотируемых полетов началось с исторического полета Ю.А. Гагарина, первого в мире космонавта, совершенного 12 апреля 1961 г. на корабле «Восток». Все мы помним его простую человеческую фразу. «Поехали», произнесенную во время старта космического корабля «Восток», В этой фразе лаконично и в то же время достаточно емко охарактеризовалось величайшее достижение человечества. Помимо всего прочего, полет Ю.А. Гагарина был экзаменом на зрелость как космонавтики в целом, так и космической медицины в частности.

Медико-биологические исследования, проведенные до этого полета, и разработанная на их основе система жизнеобеспечения обеспечили нормальные условия обитания в кабине космического корабля, необходимые космонавту для выполнения полета. Созданная к этому времени система отбора и подготовки космонавтов, система биотелеметрического контроля за состоянием и работоспособностью человека в полете и гигиеническими параметрами кабины определили возможность и безопасность полета.

Однако вся предшествующая работа, все многочисленные полеты животных на космических кораблях не могли ответить на некоторые вопросы, связанные с полетом человека. Так, например, до полета Ю.А. Гагарина не было известно, как условия невесомости влияют на чисто человеческие функции: мышление, память, координацию движений, восприятие окружающего мира и другое. Только полет первого человека в космос показал, что эти функции не претерпевают существенных изменений в невесомости. Вот почему Ю.А. Гагарина во всем мире называют первооткрывателем «звездных дорог», человеком, проложившим путь всем последующим пилотируемым полетам.

За 20 лет, прошедших с полета Ю.А. Гагарина, человечество неуклонно и всесторонне продолжало осваивать космическое пространство. И в связи с этим славным юбилеем представляется удобный случай не только проанализировать сегодняшние достижения космической медицины, но и сделать исторический экскурс в прошедшее и предшествующее ему десятилетия.

Космические полеты на всем своем развитии можно условно разделить на несколько этапов. Первый этап — это подготовка полета человека в космическое пространство, он охватывал значительный период времени. Его сопровождали такие исследования, как: 1) обобщение данных физиологии и авиационной медицины, изучавших влияние неблагоприятных факторов внешней среды на организм животных и человека; 2) проведение многочисленных лабораторных исследований, в которых имитировались некоторые факторы космического полета и исследовалось их влияние на человеческий организм; 3) специально подготовленные эксперименты на животных при полетах на ракетах в верхние слои атмосферы, а также во время орбитальных полетов на искусственных спутниках Земли.

Основные тогда задачи были направлены на изучение вопроса о принципиальной возможности полета человека в космос и решение проблемы создания систем, обеспечивающих пребывание человека в кабине космического корабля во время орбитального полета. Дело в том, что в то время существовало определенное мнение ряда достаточно авторитетных ученых о несовместимости жизни человека с условиями длительной невесомости, так как при этом могли якобы возникать значительные нарушения функции дыхания и кровообращения. Кроме того, опасались, что человек мог бы не выдержать психологическую напряженность полета.

В нашей стране с начала 50-х годов была осуществлена серия исследований с животными при вертикальном запуске ракет на высоты 100, 200 и 450 км. Всего на ракетах в Советском Союзе было запущено 52 собаки, причем продолжительность невесомости в зависимости от высоты полета составляла от 4 до 10 мин. Анализ результатов этих исследований показал, что при полете на ракетах наблюдались лишь умеренные изменения физиологических показателей, проявлявшиеся в учащении пульса и увеличении артериального давления при воздействии ускорений во время взлета и посадки ракеты (с тенденцией к нормализации или даже снижению этих показателей во время пребывания в невесомости).

В целом воздействие факторов полета на ракетах не вызывало существенных нарушений физиологических функций животных. Биологические эксперименты при вертикальных запусках ракет показали, что собаки удовлетворительно переносят достаточно большие перегрузки и кратковременную невесомость.

В 1957 г. в СССР был осуществлен запуск второго искусственного спутника Земли с собакой Лайкой. Это событие имело принципиальное значение для космической медицины, поскольку впервые позволяло высокоорганизованному животному достаточно длительное время находиться в условиях невесомости. В результате была установлена удовлетворительная переносимость животным условий космического полета. Последующие эксперименты с шестью собаками во время полетов второго, третьего, четвертого и пятого советских кораблей-спутников, возвращаемых на Землю, позволили получить большой материал о реакциях основных физиологических систем организма высокоорганизованных животных (как в полете, так и на Земле, включая послеполетный период).

В кабинах этих же кораблей-спутников размещались различные по сложности организации биологические объекты: микроорганизмы, семена различных растений, культуры эпителиальных опухолевых клеток человека, небольшие консервированные участки кожи кролика и человека, насекомые, черные и белые лабораторные мыши и крысы, морские свинки. Все исследования, проведенные с помощью кораблей-спутников, дали обширный экспериментальный материал, твердо убедивший ученых в безопасности полета человека (с точки зрения здоровья) в космос.

К аналогичным выводам пришли и американские ученые, несколько позже осуществившие исследования на обезьянах, во время суборбитального и орбитального (два витка) полетов космических аппаратов (1961 г.).

В тот же период были решены и задачи по созданию систем жизнеобеспечения космонавтов — системы подачи кислорода в кабину, удаления углекислого газа и вредных примесей, а также питания, водообеспечения, врачебного контроля и утилизации продуктов жизнедеятельности человека. В этих работах принимали самое непосредственное участие специалисты космической медицины.

Второй этап, совпавший с первым десятилетием пилотируемых полетов (1961—1970 гг.), характеризовался кратковременными космическими полетами человека (от одного витка за 108 мин до 18 сут). Он начинается с исторического полета Ю.А. Гагарина.

Результаты медико-биологических исследований, выполненных за это время, надежно доказали не только возможность пребывания человека в условиях космического полета, но и сохранение у него достаточной работоспособности при выполнении различных заданий в ограниченной по объему кабине космического корабля и при работе в безопорном пространстве вне космического корабля. Однако при этом был выявлен ряд изменений со стороны двигательной сферы, сердечно-сосудистой системы, системы крови и других систем человеческого организма.

Было также установлено, что приспособление космонавтов к обычным условиям земного существования после космических полетов длительностью, начиная с 18 сут, протекает с известными трудностями и сопровождается более выраженным напряжением регуляторных механизмов, чем приспособление космонавта к невесомости. Таким образом, при дальнейшем увеличении времени полета требовалось создать системы соответствующих профилактических средств, усовершенствовать системы медицинского контроля и разработать методики прогноза состояния членов экипажей в полете и после его завершения.

Во время пилотируемых полетов по указанным программам, наряду с медицинскими исследованиями экипажей, проводились также и биологические эксперименты. Так, на борту кораблей «Восток-3», «Восток-6», «Восход», «Восход-2», «Союз» находились такие биологические объекты, как лизогенные бактерии, хлорелла, традесканция, клетки хелла; нормальные и раковые клетки человека, сухие семена растений, черепахи.

Третий этап пилотируемых космических полетов связан с длительными полетами космонавтов на борту орбитальных станций, он совпадает с истекшим десятилетием (1971 —1980 гг.). Отличительной особенностью пилотируемых полетов на данном этапе, кроме значительной продолжительности пребывания человека в полете, является увеличение объема свободного пространства жилых помещений — от кабины космического корабля до обширных зон обитания внутри орбитальной станции. Последнее обстоятельство имело двоякое значение для космической медицины: с одной стороны, стало возможным размещать на борту станции разнообразную аппаратуру для медико-биологических исследований и средства профилактики неблагоприятного воздействия невесомости, а с другой — значительно снизить влияние на человеческий организм со стороны факторов ограничения двигательной активности — гипокинезии (т.е. связанной с малыми размерами свободного пространства).

Следует сказать, что на орбитальных станциях могут быть созданы и более комфортные условия быта, личной гигиены и т.д. А применение комплекса профилактических средств может в значительной степени сгладить неблагоприятные реакции организма на невесомость, что имеет большой положительный эффект. Однако, с другой стороны, этим самым в определенной степени сглаживаются реакции человеческого организма на невесомость, что затрудняет анализ возникающих сдвигов для различных систем организма человека, характерных для условий невесомости.

Впервые долговременная орбитальная станция («Салют») была запущена в СССР в 1971 г. В последующие годы осуществлялись пилотируемые полеты на борту орбитальных станций «Салют-3, -4, -5, -6» (причем четвертая основная экспедиция станции «Салют-6» находилась в космосе 185 сут). Многочисленные медико-биологические исследования, выполненные во время полета орбитальных станций, показали, что с увеличением продолжительности пребывания человека в космосе прогрессирования выраженности реакций организма на условия полета в целом не наблюдалось.

Применявшиеся комплексы профилактических средств обеспечили поддержание хорошего состояния здоровья и работоспособности космонавтов в таких полетах, а также способствовали сглаживанию реакций и облегчали приспособление к земным условиям в послеполетном периоде. Важно отметить, что проведенные медицинские исследования не выявили каких-либо сдвигов в организме космонавтов, препятствующих планомерному увеличению продолжительности полетов. Вместе с тем со стороны, некоторых систем организма были обнаружены функциональные изменения, которые являются предметом дальнейшего рассмотрения.

К настоящему времени космические полеты совершили уже 99 человек различных стран на борту 78 космических кораблей и 6 долговременных орбитальных станций² . Суммарное время путешествий составило около 8 человеко-лет. В СССР на 1 января 1981 г. осуществлено 46 пилотируемых космических полетов, в которых участвовало 49 советских космонавтов и 7 космонавтов из социалистических стран. Таким образом, на протяжении двух десятилетий пилотируемых космических полетов темп и масштабы проникновения человека в космическое пространство стремительно возрастали.

Далее мы рассмотрим основные результаты исследований по космической медицине, выполненных за это время. Во время космических полетов человеческий организм может подвергаться действию различных неблагоприятных факторов, которые условно можно разделить на следующие группы: 1) характеризующие космическое пространство как своеобразную физическую среду (крайне низкое барометрическое давление, отсутствие кислорода, ионизирующее излучение и т.д.); 2) обусловленные динамикой летательного аппарата (ускорение, вибрация, невесомость); 3) связанные с пребыванием космонавтов в герметической кабине космического корабля (искусственная атмосфера, особенности питания; гипокинезия и т.д.); 4) психологические особенности космического полета (эмоциональная напряженность, изоляция и т.д.).

Первая группа факторов преодолевается соответствующими техническими средствами. Так, герметическая кабина вполне защищает космонавтов от температурных влияний и вакуума космического пространства, а система жизнеобеспечения создает необходимые условия для жизни и работы в пространстве кабины. Исключением в этой группе факторов является космическая радиация: при некоторых солнечных вспышках уровень космической радиации может настолько увеличиться, что стенки кабины не смогут защитить космонавта от действия космических лучей.

Не все еще ясно и о действии галактических потоков проникающей радиации, содержащей частицы высоких энергий, обладающие очень высокой проникающей силой. Сложность в решении этой проблемы состоит также и в том, что ученые пока еще не научились моделировать полный спектр космической радиации в условиях Земли. Это естественно создает значительные сложности в изучении биологического действия космической радиации и в разработке мер защиты.

В этом направлении проводятся различные исследования по созданию электростатической защиты космического корабля, т. е. делаются попытки создать вокруг космического корабля электромагнитное поле, которое будет отклонять заряженные частицы, не пропуская их к кабине. Большой объем работ осуществляется и в области разработки фармакохимических средств профилактики и лечения лучевых поражений.

Большинство факторов второй группы с успехом моделируется в условиях земного эксперимента и изучается уже давно (вибрация, шумы, перегрузки). Их действие на человеческий организм вполне понятно, а, следовательно, ясны и меры профилактики возможных расстройств. Наиболее важным и специфичным при космическом полете является фактор невесомости. Следует отметить, что при длительном действии он может изучаться только в условиях реального полета, поскольку в этом случае моделирование его на Земле является весьма приближенным.

Наконец, третья и четвертая группы факторов полета не столько уж и являются космическими, однако условия космического полета вносят так много своего, присущего только этому виду деятельности, что исследование возникающих при этом психологических особенностей, а также режимов труда и отдыха, психологической совместимости и других факторов представляет собой самостоятельную и весьма сложную проблему.

Совершенно очевидно, что многогранность проблем космической медицины не позволяет исчерпывающе рассмотреть все из них, и здесь мы остановимся только на некоторых таких проблемах.

Медицинский контроль и медицинские исследования в полете

В комплексе мероприятий, обеспечивающих безопасность космонавтов в полете, важная роль принадлежит медицинскому контролю, задачей которого является оценка и прогнозирование состояния здоровья членов экипажа и выдача рекомендаций на проведение профилактических и лечебных мероприятий.

Особенность медицинского контроля в космическом полете состоит в том, что «пациентами» врачей являются здоровые, физически отлично подготовленные люди. В этом случае задача медицинского контроля состоит главным образом в выявлении функциональных приспособительных изменений, которые могут возникнуть в человеческом организме под влиянием факторов космического полета (в первую очередь невесомости), в оценке и анализе этих изменений, в определении показаний к применению профилактических средств, а также в; выборе наиболее оптимальных режимов их использования.

Обобщение результатов медицинских исследований в космических полетах и многочисленных исследований с моделированием факторов полета в условиях Земли позволяет получить данные о влиянии разнообразных нагрузок на человеческий организм, о допустимых пределах колебаний физиологических показателей и об особенностях реакций организма в этих условиях.

Следует подчеркнуть, что подобные исследования по космической медицине, уточняющие наши знания о нормальных проявлениях жизнедеятельности человеческого организма и более четко проводящие грань между его нормальными и измененными реакциями, имеют большое значение для выявления начальных признаков отклонений не только у экипажей космических кораблей в полете, но и в клинической практике, при анализе начальных и скрытых форм заболеваний и их профилактике.

В космическом полете в отличие от обычных условий врачи осуществляют медицинский контроль дистанционно, т.е. когда «пациент» находится на расстоянии от нескольких сот до нескольких тысяч километров. В качестве источников информации используются данные бесед врача с космонавтами, отчеты космонавтов о своем самочувствии и результаты само— и взаимоконтроля, анализ радиопереговоров (включая спектральный анализ речи). Важными источниками информации являются данные объективной регистрации физиологических параметров, показателей среды в кабине космического корабля (давление, содержание кислорода и углекислоты, влажность, температура и т.д.), а также анализ результатов выполнения наиболее сложных операций по управлению кораблем и научно-технических экспериментов.

Эта информация с помощью телеметрических систем поступает в центр управления полетом, где обрабатывается с помощью вычислительных машин и анализируется врачами. Физиологические параметры, подлежащие регистрации и передаче на Землю, определяются в соответствии с особенностью программы полета и спецификой деятельности экипажа. При оценке состояния здоровья космонавтов первостепенное значение имеет информация о состоянии наиболее жизненно важных систем человеческого организма (дыхание и кровообращение), а также об изменениях физической работоспособности космонавтов.

Сведения, получаемые в процессе полета, необходимы не только для оценки состояния экипажа в данном полете. Эти данные расширяют наши представления о компенсаторных возможностях человеческого организма б необычной среде обитания, помогают выяснять механизмы изменения физиологических функций и приспособления организма к условиям невесомости. Все это необходимо для разработки средств профилактики и для планирования медицинского обеспечения последующих полетов.

Объем медицинской информации, передаваемой с помощью биотелеметрии на Землю, был в различных полетах неодинаковым. В первых полетах по программе «Восток» и «Восход», когда наши знания о действии факторов космического полета на человеческий организм были весьма ограничены, регистрировался достаточно широкий спектр физиологических параметров, поскольку необходимо было не только контролировать состояние здоровья космонавтов, но и широко изучать его физиологические реакции на условия полета. При полетах по программе «Союз» количество физиологических показателей, передаваемых на Землю, ограничено и было оптимальным для контроля за состоянием здоровья космонавтов.

Во время выполнения программы полетов орбитальных станций «Салют» перечень регистрируемых параметров снова значительно расширился, и изменилась структура контроля. Помимо оперативного медицинского контроля, который был и раньше, во время полетов на орбитальных станциях осуществлялись периодические углубленные медицинские обследования, проводимые раз в 7—10 сут. Последние включали в себя клинические электрокардиографические обследования (в покое и при функциональных пробах), регистрацию показателей артериального и венозного давлений, изучение фазовой структуры сердечного цикла по данным кинетокардиографии, исследования ударного и минутного объема сердца, пульсового кровенаполнения различных областей тела (методом реографии) и ряд других обследований.

В качестве функциональных проб использовалась дозированная физическая нагрузка организма космонавта на велоэргометре («космическом велосипеде»), а также проба с приложением отрицательного давления к нижней части тела. В последнем случае с помощью вакуумного комплекта «Чибис», представляющего собой гофрированные «брюки», создавалось отрицательное давление в области нижней части живота и нижних конечностей, что вызывало прилив крови к этим областям, подобный тому, который имеет место на Земле во время пребывания человека в вертикальном положении.

Такая имитация вертикальной позы позволяет получить дополнительную информацию об ожидаемом состоянии экипажа в послеполетном периоде. Указанное обстоятельство представляется чрезвычайно важным, поскольку, как это было установлено в предыдущих полетах, длительное пребывание в невесомости сопровождается снижением так называемой ортостатической устойчивости, которая проявляется выраженными сдвигами в показателях сердечно-сосудистой системы при нахождении человека в вертикальном положении.

На орбитальной станции «Салют-6» (см. таблицу) проводилось измерение массы тела человека, исследовался объем голени, а также изучалось состояние вестибулярного аппарата и функции внешнего дыхания. В ходе полета осуществлялся забор проб крови и других жидкостей организма, проводилось исследование микрофлоры внешних покровов, слизистых оболочек человека и поверхностей станции, а также осуществлялся анализ проб воздуха. Взятые в полете материалы для исследований доставлялись с экспедициями посещения на Землю для детального анализа.

Методы исследования в космических полетах

Во время длительных полетов на орбитальных комплексах «Салют» — «Союз» важное значение придавалось медицинскому управлению. Медицинское управление является частью (подсистемой) более общей системы «экипаж — корабль — центр управления полетом», и его функции направлены на сохранение максимальной организованности всей системы в целом путем поддержания хорошего состояния здоровья экипажа и необходимой его работоспособности. С этой целью медицинская служба тесно взаимодействовала с экипажем и специалистами по планированию программы полета. Рабочим органом управления была группа медицинского обеспечения в центре управления полетом, вступавшая во взаимный контакт с экипажем, с консультативно-прогностической группой и с другими группами центра управления полетом.

Результаты обследований и формировавшиеся на их основе рекомендации по использованию профилактических средств, режиму труда и отдыха и другим медицинским мероприятиям систематически обсуждались с экипажем и принимались им к исполнению. Все это создавало атмосферу благожелательности и делового сотрудничества между группой медицинского обеспечения и экипажем в решении задачи сохранения здоровья экипажа в полете и в подготовке для встречи его с Землей.

Средства профилактики

Среди проблем космической медицины важное значение имеют исследования механизмов адаптации человеческого организма к факторам космического полета (и в первую очередь к невесомости), что является необходимой предпосылкой для разработки профилактических средств и рациональной системы медицинского контроля в длительных космических полетах. Имеющиеся к настоящему времени данные позволяют сформулировать некоторые рабочие гипотезы, которые могут рассматриваться как схема для проведения дальнейших исследований.

Главным звеном в патогенезе действия фактора невесомости является, по-видимому, снижение функциональной нагрузки на ряд систем человеческого организма в связи с отсутствием веса и связанного с этим механического напряжения структур тела. Функциональная недогруженность человеческого организма в состоянии невесомости проявляется, вероятно, как изменение афферентации с механорецепторов, а также как изменение распределения жидких сред и снижение нагрузки »а опорно-двигательный аппарат космонавта и его тоническую мускулатуру.

В обычных условиях земной жизни под влиянием силы веса в организме человека возникает тенденция к деформации и смещению тканей и органов в направлении вектора действующей силы. В результате в теле человека всегда имеет место напряжение структур, обусловленное силой веса. При этом большое количество мышц, а также связки, некоторые суставы, противодействуя этой тенденции, постоянно находятся под нагрузкой независимо от положения тела человека. Под влиянием веса внутренние органы стремятся и к смещению по направлению к Земле, натягивая фиксирующие их связки.

Многочисленные нервные воспринимающие приборы (рецепторы), находящиеся в мышцах, связках, внутренних органах, сосудах и т.д., посылают импульсы в центральную нервную систему, сигнализируя о положении тела. Такие же сигналы поступают из вестибулярного аппарата, расположенного во внутреннем ухе, где кристаллики углекислых солей (столиты), смещая нервные окончания под влиянием своего веса, сигнализируют о перемещении тела.

Однако при длительном полете и непременном его атрибуте — невесомости — вес тела и отдельных его частей отсутствует. Рецепторы мышц, внутренних органов, связок, сосудов при нахождении в невесомости работают как бы «в другом ключе». Сведения о положении тела поступают главным образом из зрительного анализатора, и нарушается выработанное на протяжении всего развития человеческого организма взаимодействие анализаторов пространства (зрения, вестибулярного аппарата, мышечного чувства и др.). Мышечный, тонус и нагрузка на мышечную систему в целом уменьшаются, поскольку отсутствует необходимость противостоять им силе веса.

В результате в невесомости уменьшается общий объем импульсации с воспринимающих элементов (рецепторов), идущий в центральную нервную систему. Это приводит к снижению активности центральной нервной системы, что, в свою очередь, влияет на регуляцию внутренних органов и других функций человеческого организма. Однако организм человека — структура чрезвычайно пластичная, и через некоторое время пребывания человека в состоянии невесомости отмечается приспособление его организма к этим условиям, причем работа внутренних органов уже происходит на новом, ином (по сравнению с Землей) функциональном уровне взаимодействия между системами.

Важным моментом, обусловливающим ряд изменений: в человеческом организме, также является отсутствие веса крови. В обычных земных условиях, особенно когда человек находится в вертикальном положении, кровь, благодаря ее весу стремится в нижележащие части тела (ноги, нижняя часть живота). В связи с этим организм космонавта вырабатывает систему механизмов, препятствующих такому перемещению. В невесомости ведь нет силы, кроме энергии сердечного толчка, которая бы способствовала перемещению крови к нижним участкам тела. В результате наблюдается прилив крови к голове и органам грудной клетки.

В начальном периоде пребывания космонавта в состоянии невесомости отмечается большое поступление жидкости из тканей в кровяное русло, приводящее к увеличению объема циркулирующей крови и растяжению центральных вен и предсердий. Это является поводом к сигналу в центральную нервную систему о включении механизмов, способствующих уменьшению избытка жидкости в крови. В результате возникает ряд рефлекторных реакций, приводящих к увеличению выведения жидкости, а вместе с ней и солей из организма. В конечном итоге может снизиться вес тела и измениться содержание некоторых электролитов, в частности калия, а также измениться состояние сердечно-сосудистой системы.

Перераспределение крови играет, по-видимому, определенную роль в развитии вестибулярных нарушений (космическая форма укачивания) в начальном периоде пребывания в невесомости. Однако ведущая роль здесь все же принадлежит, вероятно, нарушению слаженной работы органов чувств в условиях невесомости, осуществляющих пространственную ориентировку.

Отсутствие весовой нагрузки на костно-мышечную систему вызывает включение ряда механизмов, приводящих к снижению синтетических процессов в мышцах человека, обеспечивающих функцию их сокращения. Это приводит к соответствующему изменению в так называемых антигравитационных мышцах, снижению их тонуса, атрофии. Снижение тонуса и силы мышц, в свою очередь, способствует ухудшению регуляции вертикальной позы и нарушению походки у космонавта в послеполетном периоде. Вместе с тем причиной этих явлений может быть и перестройка двигательного стереотипа в процессе.

Приведенные представления о механизме изменения некоторых функций человеческого организма в условиях невесомости, естественно, довольно схематичны, еще не во всех своих звеньях подтверждены экспериментально. Мы провели эти рассуждения лишь с целью показать взаимосвязанность всех функций организма космонавта, когда изменения в одном звене вызывают целую гамму реакций различных систем. С другой стороны, важно подчеркнуть обратимость изменений, широкие возможности приспособления человеческого организма к действию самых необычных факторов внешней среды.

Описанные изменения функций организма космонавта в состоянии невесомости могут рассматриваться как отражение приспособительных реакций человека к новым условиям существования — к отсутствию силы веса. Естественно, что эти изменения во многом определяют соответствующие реакции со стороны человеческого организма, которые имеют место при возвращении космонавта на Землю и при последующем приспособлении его организма к условиям Земли, или, как говорят врачи, при реадаптации.

Выявленные после кратковременных полетов в космос сдвиги в ряде функций организма космонавта, прогрессирующие с увеличением продолжительности полетов, поставили вопрос о разработке средств профилактики неблагоприятного влияния невесомости. Теоретически можно было предположить, что применение искусственной силы тяжести (ИСТ) явится наиболее радикальным средством защиты от невесомости. Однако создание ИСТ порождает ряд физиологических проблем, связанных с пребыванием во вращающейся системе, а также технических проблем, которые должны обеспечить создание ИСТ в космическом полете.

В связи с чем исследователи еще задолго до начала космических полетов начали поиски других путей для профилактики неблагоприятных изменений в человеческом организме в условиях космического полета. В ходе этих исследований испытывались многочисленные методы для профилактики неблагоприятного влияния невесомости, не связанные с применением ИСТ. К ним относятся, например, физические методы, направленные на уменьшение перераспределения крови в организме космонавта во время или после окончания полета, а также на стимуляцию нервно-рефлекторных механизмов, регулирующих кровообращение в вертикальном положении тела. Для этого используются приложение отрицательного давления к нижней части тела, накладываемые на руки и ноги надувные манжеты, костюмы для создания перепада положительного давления, вращение на центрифуге малого радиуса, инерционно-ударные воздействия, электростимуляция мышц нижних конечностей, эластичные и противоперегрузочные костюмы и т.д.

Среди других методов подобной профилактики отметим физические нагрузки, направленные на поддержание тренированности организма и стимуляцию некоторых групп рецепторов (физические тренировки, нагрузочные костюмы, нагрузка на скелет); воздействия, связанные с регуляцией питания (добавление солей, белков и витаминов в пищу, нормирование питания и водопотребления); целенаправленное воздействие с помощью так называемых медикаментозных средств и измененной газовой среды.

Профилактические средства против каких-либо неблагоприятных сдвигов в организме космонавта могут быть эффективны лишь в том случае, если они назначаются с учетом механизма этих нарушений. Применительно к невесомости профилактические средства должны быть направлены в первую очередь на восполнение дефицита мышечной активности, а также на воспроизведение эффектов, которые в условиях Земли обусловливаются весом крови и тканевой жидкости.

Группа советских ученых обосновала и внедрила комплекс профилактических средств для использования во время полетов на орбитальных станциях «Салют». Этот комплекс включает в себя: 1) ежесуточное выполнение физических упражнений на беговой дорожке и велоэргометре, а также силовых упражнений с эспандерами; 2) создание постоянной нагрузки на опорно-двигательный аппарат и скелетную мускулатуру космонавта (ежесуточное пребывание в течение 10—16 ч в нагрузочных костюмах); 3) тренировки с приложением отрицательного давления к нижней части тела, проводимые в конце полета; 4) применение водно-солевых добавок в день окончания полета; 5) применение послеполетного противоперегрузочного костюма.

Для проведения физических тренировок на борту орбитальных станций «Салют» установлен тренажер «бегущая дорожка», позволяющий воспроизводить в невесомости движения, характерные для ходьбы, прыжков, приседаний. С помощью специальных костюмов и системы резиновых амортизаторов при выполнении «космической зарядки» создавалась нагрузка величиной 50 кг в направлении продольной оси тела, а также статическая нагрузка на основные группы антигравитационных мышц.

Физические тренировки проводились также и на велоэргометре — аппарате, аналогичном велосипеду, но стоящем на месте. На нем космонавты педалировали ногами или руками, создавая тем самым соответствующую нагрузку на соответствующие мышечные группы.

Нагрузочные костюмы воспроизводили постоянную статическую нагрузку на опорно-двигательный аппарат и скелетную мускулатуру космонавта, что в определенной степени компенсирует отсутствие земной силы тяжести. Конструктивно костюмы выполнены как полуприлегающие комбинезоны, включающие в себя эластичные элементы типа резиновых амортизаторов.

Для создания отрицательного давления на нижнюю часть тела применялся вакуумный комплект в виде брюк, представляющих собой герметический мешок на каркасе, в котором можно создавать разрежение. При уменьшении давления создаются условия оттока крови к ногам, что способствует такому ее распределению, которое характерно для человека, находящегося в вертикальной позе в условиях Земли.

Водно-солевые добавки предназначались для задержки воды в организме и увеличения объема плазмы крови. Послеполетный профилактический костюм, надеваемый под скафандр перед спуском, был предназначен для создания избыточного давления на ноги, что препятствует на Земле скоплению крови в нижних конечностях при вертикальном положении тела и благоприятствует сохранению нормального кровообращения при переходе из горизонтального положения в вертикальное.

Изменение основных функций человеческого организма в невесомости

Главным итогом изучения космического пространства (с медицинской точки зрения) стало доказательство возможности не только длительного пребывания человека в условиях космического полета, но и разносторонней его деятельности там. Это дает теперь право рассматривать космическое пространство как среду будущего обитания человека, а космический аппарат и сам полет в космос — как наиболее эффективный, непосредственный способ изучения реакций человеческого организма в этих условиях. К настоящему времени накопилась достаточно большая информация о реакциях различных физиологических систем организма космонавта в разные фазы полета и в послеполетном периоде.

Симптомокомплекс, внешне сходный с болезнью укачивания (снижение аппетита, головокружение, усиление слюноотделения, тошнота, а иногда и рвота, пространственные иллюзии), в той или иной степени выраженности наблюдается примерно у каждого третьего космонавта и проявляется в первые 3—6 сут полета. Важно отметить, что в настоящее время пока еще невозможно достоверно предсказывать степень выраженности этих явлений у космонавтов в полете. У некоторых космонавтов признаки укачивания проявлялись также и в первые сутки после возвращения на Землю. Развитие симптомокомплекса укачивания в полете в настоящее время объясняется изменением функционального состояния вестибулярного аппарата космонавта и нарушением взаимодействия его сенсорных систем, а также особенностями гемодинамики (перераспределением крови) в условиях невесомости.

Симптомокомплекс перераспределения крови в верхнюю часть тела имеет место почти у всех космонавтов в полете, возникает в первые сутки и затем в различные сроки, в среднем в течение недели, постепенно сглаживается (но не всегда полностью исчезает). Этот симптомокомплекс проявляется ощущением прилива крови и тяжести в голове, заложенностью носа, сглаженностью морщин и одутловатостью лица, увеличением кровенаполнения и давления в венах шеи и показателей кровенаполнения головы. Объем голени уменьшается. Описанные явления связаны с перераспределением крови вследствие отсутствия ее веса в невесомости, что приводит к уменьшению скопления крови в нижних конечностях и увеличению притока в верхнюю часть тела.

Изменения двигательной функции в полете характеризуются выработкой в течение первых трех суток пребывания в невесомости нового стереотипа движений. В первые сутки полета обычно возрастает время выполнения некоторых рабочих операций и затрудняется оценка мышечных усилий, необходимых для выполнения ряда движений. Однако уже в течение нескольких первых суток полета эти движения вновь обретают необходимую точность, уменьшаются необходимые усилия для их выполнения и эффективность двигательной работоспособности возрастает. При возвращении на Землю субъективно увеличивается вес предметов и собственного тела, изменяется регуляция вертикальной позы. При послеполетном исследовании двигательной сферы у космонавтов выявляется уменьшение объема нижних конечностей, некоторая потеря мышечной массы и субатрофия антигравитационной мускулатуры, главным образом длинных и широких мышц спины.

Изменения функций сердечно-сосудистой системы в длительных космических полетах проявляются как тенденция к небольшому снижению некоторых показателей артериального давления, повышение венозного давления в области вен шеи и снижение его в области голени. Выброс крови при сокращении сердца (ударный объем) первоначально увеличивается, а минутный объем кровообращения имеет на протяжении полета тенденцию к превышению предполетных величин. Показатели кровенаполнения головы обычно увеличивались, нормализация их происходила на 3—4 месяцах полета, а в области голени уменьшались.

Реакция сердечно-сосудистой системы на функциональные пробы с приложением отрицательного давления к нижней части тела и физической нагрузкой претерпевала некоторые изменения в полете. При пробе с приложением отрицательного давления реакции космонавта в отличие от земных были более выраженными, что указывало на развитие явлений ортостатической детренированности. Вместе с тем переносимость проб с физической нагрузкой в полугодовых полетах практически во всех обследованиях оценивалась как хорошая, и реакции качественно не отличались от предполетного периода. Это свидетельствовало о том, что с помощью профилактических мероприятий удается стабилизировать реакцию организма на функциональные пробы и даже в ряде случаев достигнуть их меньшей выраженности, чем в предполетном периоде.

В послеполетном периоде при переходе из горизонтального положения в вертикальное, а также при проведении ортостатической пробы (пассивное вертикальное положение на наклонном столе) выраженность реакций больше, чем до полета. Это объясняется тем, что в условиях Земли кровь снова обретает свой вес и устремляется к нижним конечностям и вследствие снижения у космонавтов тонуса сосудов и мышц здесь может скапливаться больше крови, чем обычно. В результате происходит отток крови от мозга.

Увеличение частоты сердечных сокращений является защитной мерой человеческого организма, направленной на поддержание достаточного кровоснабжения мозга в этих условиях. Если эта защитная мера окажется недостаточной, может резко снизиться артериальное давление, мозг будет испытывать недостаток крови, а следовательно, и кислорода.

Изменения водно-солевого обмена и функции почек: проявляются после полета как снижение веса, объема плазмы крови и общего содержания обмениваемого калия в организме, а также как задержка воды и некоторых солей после полета. Сразу после полетов уменьшается выведение жидкости почками и увеличивается выведение ионов кальция и магния, а также ионов калия. Отрицательный баланс калия в сочетании с увеличением выведения азота, вероятно, указывает на уменьшение клеточной массы и снижение способности клеток в полном объеме ассимилировать калий. Исследования некоторых функций почек с помощью нагрузочных проб выявили рассогласование в системе ионорегуляции в виде разнонаправленного изменения экскреции жидкости и некоторых ионов. При анализе полученных данных складывается впечатление, что сдвиги в водно-солевом балансе обусловлены изменением систем регуляции и гормонального статуса под влиянием фактора полета.

Уменьшение минеральной насыщенности костной ткани (потеря кальция и фосфора костями) отмечено в ряде полетов. Так, после 175— и 185-суточных полетов эти потери составляли 3,2—8,3%, что существенно меньше, чем после длительного постельного режима. Такое относительно небольшое уменьшение минеральных компонентов в костной ткани является весьма существенным обстоятельством, поскольку рядом ученых деминерализация костной ткани рассматривалась как один из факторов, который может явиться препятствием для увеличения длительности космических полетов.

Биохимические исследования показали, что под влиянием длительных космических полетов происходит перестройка процессов метаболизма, обусловленная приспособлением организма космонавта к условиям невесомости. Выраженных изменений обмена веществ при этом не наблюдается.

Гематологические изменения проявляются как уменьшение общей массы гемоглобина и количества эритроцитов, причем уменьшение количества эритроцитов прогрессирует в течение некоторого времени после приземления и восстанавливается примерно через 1—1,5 месяца после полета. Исследования содержания эритроцитов в крови во время и после полетов представляют большой интерес, поскольку, как известно, средняя продолжительность жизни эритроцитов составляет 120 сут.

Уменьшение содержания эритроцитов и эритроцитарной массы объясняется следующим образом. Перераспределение крови, возникающее в условиях невесомости приводит к рефлекторной потере жидкости и уменьшению объема плазмы крови. В результате включаются компенсаторные механизмы, стремящиеся сохранить основные константы циркулирующей крови, что приводит (вследствие уменьшения объема плазмы крови) к адекватному уменьшению эритроцитарной массы. Быстрое же восстановление эритроцитарной массы после возвращения на Землю невозможно, поскольку образование эритроцитов происходит медленно, в то время как жидкая часть крови (плазма) восстанавливается! значительно быстрее. Такое быстрое восстановление объема циркулирующей крови приводит к кажущемуся дальнейшему уменьшению содержания эритроцитов, которое восстанавливается через 6—7 недель после окончания полета.

Таким образом, результаты гематологических исследований, полученные во время и после длительных космических полетов, позволяют оптимистически оценивать возможность приспособления системы крови космонавта к условиям полета и ее восстановление в послеполетном периоде. Это обстоятельство является чрезвычайно важным, поскольку в специальной литературе возможные гематологические изменения, ожидаемые в длительных космических полетах, рассматриваются как одна из проблем, способная воспрепятствовать дальнейшему увеличению продолжительности полетов.

Следует еще раз подчеркнуть следующее важнейшее обстоятельство. Все изменения, которые наблюдаются у космонавтов в полете, являются функциональными, т.е. обратимыми, они бесследно исчезают в разное время после полета. Необходимо все же сказать, что мы еще не все знаем о реакциях космонавтов в длительном полете, не со всеми неблагоприятными явлениями можем бороться. Работы в этом плане предстоит еще много.

Про Гагарина Ю.А.

60 лет назад, 12 апреля 1961 года мир стал не таким, каким был прежде. Человечество вышло из колыбели и сделало первый, пока ещё робкий шаг в новое измерение - в космическое пространство. Вскоре вся планета знала имя первопроходца - Юрий Алексеевич ГАГАРИН.

А спустя неполных семь лет, в марте 1968 года, кумир всего мира, человек-легенда, землянин, первым преодолевший притяжение Матери-Земли разбился во время выполнения тренировочного полета. Люди недоумевали: кто вообще разрешил гордости СССР, мировому достоянию, гордости планеты сесть за штурвал истребителя. Ведь его, дабы не рисковать, довольно долго не допускали до полётов. Так что же случилось, почему советское правительство решило поменять свою политику в отношении космонавта №01?

О том, каким он должен был быть, писал еще в 1935 году великий калужский мечтатель Константин Эдуардович Циолковский:

«Не хочется умирать на пороге проникновения человека в Космос. Я свободно представляю первого человека, преодолевшего земное притяжение и полетевшего в межпланетное пространство... Он русский... Он — гражданин Советского Союза. По профессии, вероятнее всего, летчик... У него отвага умная, лишенная дешевого безрассудства... Представляю его открытое русское лицо, глаза сокола».

Ну, прямо как в воду глядел.

Начало марта 1934 года выдалось довольно теплым. Село Клушино, в котором проживал плотник Алексей Иванович Гагарин с женой, колхозной дояркой Анной Тимофеевной и двумя детьми, десятилетним Валентином и семилетней Зоей, было большим. 8 марта еще не считалось в СССР праздником, нерабочим днем его сделали гораздо позже, в 1965. Но, несмотря на то, что день был рабочий, Анна Тимофеевна на работу не пошла. На этом никто и не настаивал: все село знало, что Анна на сносях и вот-вот должна разродиться третьим ребенком. Алексей Иванович с утра запряг в телегу лошадь, наложил побольше сена, чтобы жену по пути не растрясло, усадил ее посередке, обложил со всех сторон одеялами и подушками, и, неспешно направился в расположенный в 13 километрах райцентр – город Гжатск.

Тут, в Гжатске, в ночь на 9 марта Анна Тимофеевна и родила мужу второго сына, крещенного вскоре Георгием (Юрием). «Семья, в которой я родился, - писал позднее Юрий Алексеевич Гагарин, - самая обыкновенная; она ничем не отличается от миллионов трудовых семей нашей Родины». Это было действительно так. Родители Юры усиленно трудились в колхозе, Анна Тимофеевна даже доработалась до заведующей фермой. А в 1936 году она принесла мужу еще одного сына – Бориса.

Самое яркое воспоминание раннего детства у Юры было связано с тем, как сестра Зоя на первомайский праздник привела его в школу. В гуще народа мальчонка отнюдь не стушевался, а под общественное одобрение залез на табуретку и смело, не стесняясь плохо получающегося «р» прочитал серьезный стих:

Села кошка на окошке,

Замурлыкала во сне.

-Что тебе приснилось, кошка?

Расскажи скорее мне...

Этим стихом Юра сорвал первые в своей жизни аплодисменты и заработал первый кулек конфет. Тогда ему даже и не мечталось о том, сколько конфет его ждет впереди.

Как и положено, в семь лет его начали собирать в школу. Мать сшила комплект новых льняных рубах, отец вытащил из сарая старый ранец брата Вали и привез из города карандаши и учебники. И все было бы хорошо, но делу помешала начавшаяся в июне война.

Школа.

Все были уверены, что «немец дальше Смоленска не пройдет», поэтому уходить не спешили. 1 сентября Юра пошёл в первый класс Клушинской неполной средней школы, но проучился в ней совсем немного. Уже 12 октября в село вошли гитлеровцы, и занятия были прерваны. В доме Гагариных военный аккумуляторщик Альберт оборудовал себе мастерскую. Хозяева же переехали на жительство в выкопанную землянку. Как-то раз Альберт, как звали немца, поймал младшего Гагарина, - Борьку, - и, хохоча, за шарфик подвесил его на яблоневый сук. Матери еле удалось спасти сына.

Землянка Гагариных в Клушино.

Но о войне у Юры остались не только мрачные воспоминания. Еще перед оккупацией на поле рядом с селом приземлился настоящий военный «Як». Сельские мальчишки всей гурьбой кинулись к нему, и хоть летчик стойко охранял вверенную технику от ребячьих посягательств, Юре все-таки удалось подержаться за крыло. Эти ощущения он запомнил их на всю жизнь.

Весной 1943 года фронт вновь подошёл вплотную к Клушино, но, только, с другой стороны. Теперь уже советские войска гнали немцев. 18-летнего Валентина и 15-летнюю Зою как «остарбайтеров» погнали в Германию. Однако, благодаря панике и неразберихе, им удалось бежать. Домой они возвращаться не стали, а сразу определились в наступающую армию. Валентин – в танковый полк, башенным стрелком, а несовершеннолетняя Зоя – в ветеринарный госпиталь при кавалеристской части. Лошадей она любила с детства.

Отца мобилизовали в армию, однако на фронт он, по состоянию здоровья, не попал и проходило «нестроевую» в Гжатском военном госпитале. Юра же, после почти двухлетнего перерыва, снова отправился в школу.

Разумеется, ни тетрадей, ни учебников в школе не было. Писали на газетах, на оберточной бумаге. Читать учились по «Боевому уставу пехоты», который забыл в сельсовете кто-то из солдат. В нем было много непонятного, но мальчишкам нравилась описываемая там дисциплина и строгий порядок.

После окончания войны отец остался восстанавливать разрушенный Гжатск. В райцентр он перевёз не только всю свою семью, но и дом. Аккуратно разобрал его по брёвнышкам и собрал уже в Гжатске.

Отчий дом.

В базовой Гжатской школе при педучилище было четыре класса, Юру перевели в третий. Окончив эту школу, он перешёл в пятый класс другой. Тут его и затянула общественная жизнь. Юного Гагарина приняли в пионеры, он записался в драмкружок при Доме пионеров, в духовой оркестр и сразу в несколько спортивных секций. Тогда, в послевоенное время, это был вполне нормальный ритм. Люди торопились жить, они с удовольствием вдыхали свежий воздух мирных дней. Как писал потом в воспоминаниях сам Гагарин, он «жил так, как жили все советские дети моего возраста».

Из всех предметов ему больше всего нравилась физика. И не столько своей точностью, и научностью, а, скорее, практичностью. Преподаватель, тридцатилетний Лев Михайлович Беспалов в войну служил в авиации. Это был человек активного действия и ни один урок у него не проходил без демонстрации какого-нибудь опыта. В организованном им техническом кружке учитель вместе с ребятами собрал из камыша летающую модель самолёта с маленьким бензиновым моторчиком. А после того, как ребята, среди которых был и Юра, впервые пустили модель в полет, он весьма серьёзно пообещал им:

- Быть вам, хлопцы, лётчиками.

Как стать героем

Сейчас уже мало кто об этом помнит, но вплоть до 1956 года в СССР учёба, начиная с восьмого класса, была платной и стоила порядка 150 рублей в год. Поэтому стандартное среднее образование составляло 7 классов, какие и давала Гжатская школа. Юра мечтал о самостоятельной жизни и, поэтому, сдав экзамены за 6 классов, засобирался поступать в ремесленное. Но не в родном Гжатске и даже не в близком Смоленске, а только в Москве, в которой не был ещё ни разу, но о которой давно мечтал. Мать, конечно, была против отъезда сына, вместе с учителями она уговаривала его окончить семилетку, но отец, авторитет которого в семье был непререкаемым, сразу постановил:

- Пусть едет. На хорошее ты дело решился, Юрка. Езжай… В Москве еще никто не пропадал.

В столице Гагарин сначала поселился у брата отца, Савелия Ивановича. Две его дочери, Тоня и Лида чрезвычайно обрадовались приехавшему из провинции двоюродному брату. Несколько дней они таскали его по Москве, показывая все известные и неизвестные достопримечательности, а потом повезли мальчишку в Люберцы, в ремесленное училище при заводе сельскохозяйственных машин. Юра уже давно решил, что станет токарем, или, в крайнем случае – слесарем. Его дед по материнской линии когда-то работал сверловщиком на Путиловском заводе и, по рассказам матери, мог блоху подковать или цветок выточить. Однако в училище парнишку огорчили, сказав, что на такие сложные специальности принимают только с семиклассным образованием.

В ремесленном.

- Впрочем, если хочешь, - сказал присутствовавший тут же, при записи, директор, - можешь пойти в литейщики. Там шести классов достаточно.

Юра засомневался, но директор продолжал:

- А что ты думаешь? Хорошая специальность. Видал в Москве памятник Пушкину? Это, брат, работа литейщиков.

Такой серьёзный довод оказался решающим и Юра тут же подал заявление. После сдачи несложных экзаменов, его зачислили в училище, поселили в общежитии и выдали форму: фуражку с рабочей эмблемой на околыше, аккуратную гимнастёрку, брюки, ботинки, шинель, ремень со светлой пряжкой.

Вместе с ним в общежитии в одной комнате жило 15 человек. Все это были еще мальчишки, сплошь – послевоенные романтики, все разговоры которых рано или поздно упирались в подвиг или героизм. У всех свежи в памяти были примеры Матросова, Гастелло и других Героев войны. Но Юра больше склонялся к другим людям, про которых говорили, что у них «вся жизнь – сплошной подвиг». Он прочитал все книги о жизни Ленина, какие смог найти в библиотеке. И даже больше чем пожизненный подвиг Ленина его вдохновляла жизнь Фрунзе, воспоминания которого он цитировал наизусть.

Одновременно с училищем Гагарин решил все-таки завершить среднее образование и, вместе с двумя друзьями, Тимофеем Чугуновым и Александром Петушковым поступил в седьмой класс вечерней школы. Которую окончил, получив отличный аттестат. Подошло к концу и обучение в ремесленном училище. Пора было решать, что делать дальше – идти работать на завод, или продолжать учиться уже на более высоком уровне. Учителя, с которыми Юра был в замечательных отношениях, единодушно советовали продолжать обучение. Ему настоятельно советовали поступить... в Ленинградский физкультурный техникум. То, что из Юры может получиться хороший спортсмен было совершенно очевидно. Он любил спорт, любил заниматься спортом, побеждал на спартакиаде, пробегая 100-метровку с результатом 12,8 секунды, любил ходить на лыжах и, несмотря на маленький рост
(1 метр 64 сантиметра), обожал баскетбол. Юра послушал педагогов и успешно прошел отборочные испытания. Но тут кто-то подсказал ему, что у него есть все шансы поступить в Саратовский индустриальный техникум на литейное отделение.

В Саратов, по выданному директором училища направлению, он поехал не один, а вместе с обоими друзьями, Тимофеем и Александром. Благодаря отличному аттестату, экзамены сдавать не пришлось, ребят зачислили в техникум сразу. В заявлении о приёме Юра написал:

"Желаю повышать свои знания в области литейного производства и принести как можно больше пользы своей Родине".

Как и предполагалось, в техникуме Гагарин не только не бросил спорт, но стал заниматься им ещё активнее. Вскоре его выбрали секретарем местного спортивного общества «Трудовые резервы». При этом он был ещё и членом бюро комсомольской организации. Он вообще никогда не отлынивал от общественной работы. Но денег она не приносила, поэтому жил Юра достаточно скромно. Ему очень хотелось приехать на каникулы домой в новом костюме. Для того, чтобы заработать на обновку он согласился подработать летом физруком в детдомовском лагере.

Впрочем, сказать «согласился» было бы не совсем правильно. Потому, что работа ему нравилась. Детей он любил совершенно искренне, и умел обращаться даже с самыми бесшабашными. Мужчин в лагере было только двое, физрук Юра и слепой баянист Иван Алексеевич. Разумеется, справиться с несколькими десятками сорванцов, почуявших за городом свободу от надоевших преподавателей, было сложно. К счастью, руководила лагерем старая, закалённая в педагогических схватках завуч детского дома Елена Александровна. Как-то, когда вожатые собрались после отбоя у лагерного костра, она очень просто и понятно рассказала Юре, как ему, молодому ещё комсомольцу, можно стать героем:

- Ты вот думаешь, геройство – это так сложно? Нет, вовсе не сложно. Надо просто воспитать в себе строжайшую дисциплину и с ней уже идти по жизни. Запомни: от дисциплины до геройства – всего один шаг.

Юра запомнил.

В Саратовском техникуме его увлечение физикой, привитое в школе Львом Беспаловым, ещё более усилилось. Благо тут ее преподавал не меньший энтузиаст педагогического дела, Николай Иванович Москвин. Он часто говорил:

— Техник не может не знать физики, земной шар вращается по законам физики.

Именно он предложил Гагарину подготовить для физического кружка доклад на тему «К. Э. Циолковский и его учение о ракетных двигателях и межпланетных путешествиях».

О Циолковском Юре рассказывал ещё Беспалов, но тогда юноша не относился к калужскому мечтателю серьёзно. Все, что тот писал в своих полуфантастических книгах казалось не просто далёким, а нереально далёким. Но тут, когда студент начал перечитывать его труду, внезапно оказалось, что все гораздо интереснее, а главное – ближе, чем ему когда-то казалось. Циолковский писал, что за винтовыми самолётами придут самолёты реактивные – и вот они уже вовсю летают. Говорил, что следом будут ракеты – и вот они уже спокойно покоряют стратосферу. Следующим этапом, по словам учёного, должен был стать полет человека в космос. Теперь Гагарин уже реально поверил в то, что это невероятное в своем геройстве путешествие вполне возможно. Свой доклад он закончил словами Циолковского, которые запомнил наизусть и часто потом повторял:

«Человечество не останется вечно на Земле, но, в погоне за светом и пространством, сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет себе все околосолнечное пространство».

«... именно с этого дня, - вспоминал он потом, - у меня появилась новая болезнь, которой нет названия в медицине, - неудержимая тяга в космос. Чувство это было неясное, неосознанное, но оно уже жило во мне, тревожило, не давало покоя».

В самый разгар первого полугодия по техникуму разнеслась весть о том, что в Саратовский аэроклуб принимают старшекурсников. Трое друзей, которых в техникуме величали не иначе, как «москвичами», тут же написали заявления, прошли медкомиссию и приступили к занятиям. До поры – исключительно теоретическим. Днём Юрий занимался в техникуме, вечером – в аэроклубе, а по ночам готовил дипломный проект по теме «разработка литейного цеха крупносерийного производства на девять тысяч тонн литья в год». Так что можно смело сказать, что к перегрузкам он приобщился ещё задолго до своего знаменитого полёта.

Весной 1955 года он совершил первый в своей жизни прыжок с парашютом. Этот первый прыжок совпал для него и с первым полётом вообще: до этого Юра видел самолёты только со стороны. На аэродром для первого прыжка приехали сразу две группы – юношеская и девичья. Первым прыгать выпало Гагарину. Когда «По-2» набрал нужную высоту, курсант вышел на крыло и, крепко уцепившись за бортик кабины, посмотрел вниз, на далёкую землю.

- Не дрейфь, Юрий, - подбодрил его инструктор, - девчонки снизу смотрят! Готов? Ну, пошёл!

И он пошёл.

После того, как группы отпрыгали своё, тот же инструктор предложил курсанту полетать с ним на «Яке». Разумеется, Юрий согласился. А спустя несколько минут чуть не пожалел о своём согласии: неожиданно Дмитрий Павлович, как звали инструктора, начал выполнять фигуры самого высшего пилотажа, от простых виражей, до «мёртвых петель».

-Ну что, завтра ещё полетаем? - спросил он, когда Гагарин с пришалевшими глазами вылез из самолёта.

-Да я хоть круглые сутки готов летать, - ответил курсант.

Ответ инструктору явно понравился.

Через несколько дней Гагарин на «отлично» сдал дипломный проект и получил диплом «техника-литейщика». Курс разъехался: кто домой, кто сразу на работу, в Магнитогорск, в Донбасс, на Дальний Восток. А Юрий остался в Саратове, при аэроклубе. Жил в палатке, недалеко от аэродрома и летал почти каждый день. На «Як-18», конечно с инструктором, сначала сзади, а потом и за штурвалом. В июле Гагарин совершил первый свой совершенно самостоятельный полет. «Як», на котором он поднялся в воздух, был выкрашен в ярко-жёлтый цвет и имел на фюзеляже номер «6».

3 августа имя Гагарина впервые появилось в периодической печати. Непонятно почему, но из множества курсантов корреспондент Саратовской комсомольской газеты «Заря молодёжи» выбрал для статьи «День на аэродроме» именно Юрия. В нескольких строках говорилось о том, что курсант Юрий Гагарин успешно осваивает летную науку и уже самостоятельно управляет тренировочным самолётом. К статье прилагалось фото героя в кокпите «Яка». Газета хоть и была «многотиражной», а достать ее оказалось непросто: Юра потратил на это неделю. Найденный, наконец, в городе экземпляр был им тщательно упакован в конверт и отправлен домой, родителям. В ответном послании мать написала:

«Мы гордимся, сынок… Но ты, смотри, не зазнавайся…»

Он и старался не зазнаваться. Очень старался. Хотя это и было сложно.

Геройская подготовка

В начале октября пришла пора сдать очередной выпускной экзамен, теперь уже в аэроклубе. Результат получился неплохой:

самолёт «Як-18» - «отлично»;

мотор - «отлично»;

самолётовождение - «отлично»;

аэродинамика - «отлично»;

общая оценка выпускной комиссии - «отлично».

С таким аттестатом перед Юрием были открыты двери всех летных училищ СССР. Многие из его товарищей пошли в гражданскую авиацию. Возможно, так бы поступил и Юра, но 27 октября к нему пришла повестка из Октябрьского райвоенкомата города Саратова. По направлению родного аэроклуба он отправился в Чкалов (так до 1957 года назывался Оренбург), в 1-е Чкаловское военно-авиационное училище лётчиков имени К. Е. Ворошилова.

Благодаря отличным аттестатам техникума и аэроклуба, зачислили Гагарина без экзаменов. Заминка случилась лишь на медкомиссии, когда врачи засомневались: а может ли человек с таким маленьким ростом быть полноценным военным летчиком. Но, поскольку все остальные медицинские показатели были на самом высоком уровне, доктора дали свое «добро». Учившийся вместе с ним Анатолий Быков, уже став полковником, вспоминал об этом периоде в жизни первого космонавта:

- На ребят из Саратовского аэроклуба, в числе которых был Гагарин, мы, уже курсанты Чкаловского училища, смотрели свысока - они опоздали с поступлением, не успели вовремя закончить аэроклуб из-за плохой погоды. Они попали к нам сразу на второй курс и год зубрили голую теорию. А мы уже ходили в караул и начали летать, это было преимуществом. Гагарин был настырным молодым человеком, умел постоять за себя, доказать свою правоту. Но россказни, будто Гагарин часто сидел на гауптвахте - байки! Он уставник до мозга костей, приказ командира считал незыблемым. Славился дисциплинированностью, пунктуальностью, даже педантичностью, но всегда стремился быть на острие событий. Не успеет инструктор на уроке спросить, кто первым выполнит задание, Гагарин уже: "Разрешите мне?". Я шептал: "Юрка, сиди, куда опять! Почему ты?". "Если чего не знаю, спрошу по ходу, помогут"... Экзамен на самостоятельное вождение самолета он сдал не сразу, элемент с посадкой не получился. Не показал виду, что расстроен. Со второго раза сделал все безукоризненно.

Неудачные посадки долго были главной проблемой курсанта Гагарина. Из-за маленького роста ему плохо было видно полосу, и его «Миг-15» частенько «давал козла» - подпрыгивал после касания земли. Это случалось так часто, что встал вопрос об отчислении из училища. Но Гагарин умолял руководство не подписывать приказ, уверяя, что он не может жить без неба. Ему поверили. А вскоре курсант придумал, как справиться с этой бедой. Он стал подкладывать на сиденье подушечку, после чего проблема исчезла.

Офицерам нравился дисциплинированный и чётко соблюдающий устав Гагарин. Уже вскоре его назначили на должность помощника командира взвода. Однако, поскольку на этом посту он уже не просто сам жил по уставу, но и требовал этого от подчинённых, трое сослуживцев не выдержали, и устроили «замку» «тёмную». Во время которой сильно переусердствовали. В результате, Юрий на месяц попал в госпиталь, а его обидчики – под трибунал. Но этот случай Гагарина не изменил: вернувшись в часть, он не ослабил свои требования к курсантам взвода. Но и не усилил, все продолжалось так, будто «темной» и не было никакой.

Валя была на год моложе Юрия. Гагарин познакомился с ней на первом же танцевальном вечере в училище. Тогда их, молодых курсантов, только что выпустили из карантина. Валя, в простеньком голубом платье, стояла в сторонке и выглядела робкой и застенчивой. Юрию она понравилась сразу, и он пригласил ее на вальс. Потом были другие танцы, а в конце вечера он строго и решительно сказал девушке:

-До следующего воскресенья. Пойдём на лыжах.

Однако лыжная прогулка не состоялась. Валя только казалась застенчивой. На самом деле, она была девушкой гордой и цену себе знала. Курсант на нее тогда какого-то сумасшедшего впечатления не произвёл. Лысый (волосы после карантина еще не успели отрасти), голова большая, уши торчат, самоуверенный такой весь. Поэтому при следующей встрече девушка решительно заявила, что ни на каких лыжах она никуда не пойдёт, а если Юра хочет её куда-то пригласить, то для этого существуют кинотеатры. И Гагарин вынужден был с ней согласиться.

Он, и правда, был достаточно самоуверен. Уже вскоре после знакомства Юра познакомился с Валиными родителями и даже принимал участие в семейном совете, на котором решалось, куда девушке пойти учиться. Было вынесено совместное решение: идти по медицинской части. Вали с этим согласилась и поступила в медицинское училище.

Юрий Гагарин и Валентина Горячева.

Гагарин уже знал, что она обязательно станет его женой. По-другому быть не могло. Но надо было заручиться согласием отца, который желал, чтобы сын нашёл подругу в Гжатске. Во время очередного отпуска он подговорил знакомых, снимавших у Гагариных комнату, подыграть ему, и за ужином начал рассказывать Алексею Ивановичу о том, с какой замечательной девушкой он познакомился. Знакомые тут же заговорили:

-Ну, если такая хорошая – так женись... Юра, тебе давно пора... Алексей Иванович, жените его, парень взрослый уже совсем...

Отец тогда так ничего и не сказал. А через несколько дней, когда Юра уже окончательно понял, что родительского благословения добиться не получится, отвёл сына в сторону и неожиданно сказал:

- Ладно, добро, привози барышню.

22 октября 1957 года курсант Юрий Алексеевич Гагарин успешно сдал выпускные экзамены и вскоре получил погоны лейтенанта. В аттестации значилось:

«Представление к присвоению звания лейтенанта курсанту Гагарину Юрию Алексеевичу. За время обучения в училище показал себя дисциплинированным, политически грамотным курсантом. Уставы Советской Армии знает и практически их выполняет. Строевая и физическая подготовка хорошая. Теоретическая - отличная. Лётную программу усваивает успешно, а приобретённые знания закрепляет прочно. Летать любит, летает смело и уверенно. Государственные экзамены по технике пилотирования и боевому применению сдал с оценкой „отлично“. Материальную часть самолёта эксплуатирует грамотно. Училище окончил по первому разряду. Делу Коммунистической партии Советского Союза и социалистической Родине предан».

Тогда же он сделал Вале официальное предложение, и она его благосклонно приняла. Свадьбу решили играть два раза, сначала в Оренбурге, а потом – в Гжатске.

Конкурс на героя

Получив отличный аттестат, Гагарин мог выбрать, куда ему поехать служить. Можно было вообще никуда не ехать и остаться в училище инструктором, тем более, что у него тут уже была официальная жена (Юра успел расписаться с Валей еще даже до получения офицерского звания). Но молодой лейтенант попросил направить его в Заполярье.

Поступок был смелый, но героическим его назвать никак нельзя: тогда так поступали многие. И в истребительный авиационный полк Северного флота он прибыл не один, а вместе с несколькими друзьями. Жена приехала к нему только через год, после того, как сама завершила учебу.

В Заполярье Гагарин быстро сдружился с заместителем командира эскадрильи Борисом Вдовиным, вступил в кандидаты в члены партии и взялся редактировать боевой листок, в котором периодически писал о том, как СССР, запуская один спутник за другим, методично осваивает космос.

10 апреля 1959 года Валя родила мужу первого ребёнка. Как и хотелось Гагарину, это была девочка, родители решили назвать её Леной.

В это время весь мир сотрясала космическая лихорадка. Тема спутников и полетов выше стратосферы занимала везде главное место. В космосе уже побывали собаки и обезьяны и все ждали, когда же туда отправят человека. Готовя к выпуску очередной листок, Гагарин, получивший к тому времени уже звание «старшего лейтенанта», прочитал в газете о встрече Никиты Хрущёва с американскими журналистами.

- Когда вы думаете забросить человека на Луну? - спросили американцы руководителя СССР

- Человека в космос мы пошлём тогда, - ответил тот, - когда будут созданы необходимые технические условия. Пока таких условий ещё нет.

Как и многие советские люди, Юра умел читать между строк, и он понял, что слова руководителя страны обозначают одно: работы над пилотируемым космическим полётом уже ведутся. Через несколько дней, 9 декабря он подал рапорт с просьбой зачислить его в группу кандидатов в космонавты. Менее чем через десять дней его вызвали в Москву, в Центральный научно-исследовательский авиационный госпиталь. В приказе ничего про космос не говорилось, но Юрий понимал, что эта «медицинская командировка» связана с его рапортом.

Споры о том, кем и какими должны быть первые космонавты, велись уже давно. В чем сходились все, так это в том, что у них должно быть исключительно крепкое здоровье. Учёные настаивали на том, чтобы первыми полетели врачи. Главная цель первых пилотируемых полетов состояла в том, чтобы выяснить, как себя поведёт человеческий организм в космосе и по дороге к нему. И, конечно, лучше всего это мог бы сделать человек, который этот организм знает досконально. Поэтому первые заявления о зачислении в космонавты в СССР были приняты именно от врачей Евгения Шепелева, Абрама Генина и Александра Серяпина. Однако позднее было принято решение, что первыми должны лететь люди хладнокровные, привыкшие хорошо переносить перегрузки и умеющие в экстренных ситуациях быстро принимать правильные решения. То есть – военные лётчики. Тут СССР несколько разошёлся с американцами: последние сделали упор на опыт и мастерство, первые – на молодость и здоровье. Люди Вернера фон Брауна, руководившего американской программой «Меркурий», искали первых астронавтов среди опытных пилотов-испытателей. А рекуртёры Королева просматривали личные дела молодых лётчиков-истребителей. Первый американский астронавт Аллан Шепард был старше Гагарина на 11 лет, и к моменту зачисления в астронавты имел более 8000 часов налета, из которых 3700 приходилось на новейшую реактивную технику.

В СССР первоначально было отобрано более 3000 личных дел именно молодых, не старше 32 лет, военных лётчиков. Из них, после первого, заочного отбора, было выбрано 230 человек, которых и пригласили на первое медицинское обследование. Так что, возможно, рапорт был лишь ещё одним доводом в пользу приглашения Гагарина в Москву. Большинство из этих 230 не знали об истинной цели обследования. Их спрашивали, согласны ли они принять участие в испытании новой авиационной техники. Тех, кто отказывались, а таких было около половины, просто отправляли обратно в часть. Оставшихся подвергали углублённому медицинскому обследованию.

Успешно пройдя первую «волну», Юрий вернулся в полк. Но ненадолго: уже меньше, чем через месяц его вновь вызвали в Москву. Теперь претендентами занимались уже больше психологи. Их проверяли на толерантность, коммуникабельность, даже на честность. В один из дней врачи подсыпали в ужин проверяемых средство, вызывающее несильную головную боль. На следующий день утром лётчиков спросили, кто чувствует себя плохо. Никто не сознался, опасаясь показаться слабым и немощными, только Юрий Гагарин вышел вперёд и заявил, что сегодня ему заниматься будет тяжело. Чем и заработал себе в табель еще один «плюсик». Тех, что не проходил сквозь строгое сито отсева, отправляли обратно со словами:

- Летайте. Но не выше стратосферы.

Гагарин особенно боялся, что его не примут из-за низкого роста и неатлетического телосложения. Однако на этот раз «щуплость» сыграла ему на руку. Оказывается, одним из важных критериев отбора были как раз «низкорослость» и небольшой вес. Космический корабль, на котором летчики должны были начать покорение космоса, был крайне невелик, поэтому великаны и атлеты в него просто не помещались. А чем легче будет космонавт, тем легче будет забросить его на орбиту.

В результате было отобрано 20 человек, которые вполне могли «летать выше стратосферы». В их числе был и полярный истребитель Юрий Гагарин.

9 марта, ровно в день своего 26-летия, Юрий вернулся в полк. Для того, чтобы собрать вещи, и через два дня отбыть к месту новой службы. Все в части были уверены, что сослуживца готовят в испытатели и дружно желали ему успехов на этом поприще. Его перевод восприняли вполне спокойно. Что ещё раз говорит о том, что Юрий был именно хорошим лётчиком. Отличным пока стать не успел. Будь он асом пилотажа – разве нормальный комполка его бы так просто отдал? Даже парашютных прыжков к моменту зачисления в космонавты у Гагарина было всего 4, да и налёт был не сказать, чтобы велик. Обычный военный лётчик 3-го класса. Впрочем, и остальные 19 человек тоже звёзд с авиационного неба не хватали. Позже действительно замечательный лётчик Марк Галлай, учивший первых космонавтов вручную пилотировать «Восток», говорил про ту свою первую группу:

«В любом авиационном полку можно было набрать двадцать таких лётчиков».

Подготовка к подвигу

Семьи будущих космонавтов поселили в 25 километрах от Москвы, в тщательно охранявшемся закрытом военном городке № 1, значившимся так же как Щелково-14. Несколько позже его переименуют в Звездный. Но сами будущие космонавты большей частью жили в другом месте – в огромном бараке, оставшемся после военных строителей, сооружавших Центральный военный аэродром имени Фрунзе неподалёку от военно-инженерной академии ВВС им. Жуковского. Каждому из двадцатки предоставлялись солдатская кровать, тумбочка и табурет. Все удобства – во дворе. Первым в это «предкосмическое общежитие» заселился Павел Попович. Потом подтянулись и следующие.

Юрий Гагарин и Павел Беляев.

- Я точно помню, - рассказывал потом Алексей Леонов, что Юра приехал до обеда, а я - после обеда. Что меня больше всего удивило, так это книжка Хемингуэя у него в руках. Представляете, 60-й год, а у него - "Старик и море". Мы только слышали, что есть такой писатель, но никто из моих знакомых еще его не читал.

Космическая гонка вошла в решающую стадию. Американцы, которых СССР тогда обгонял по всем космическим параметрам, не жалели средств для того, чтобы отыграться и первыми запустить в космос живого человека. Поэтому занятия с космонавтами шли самыми ударными темпами. Началось все с теории. Ученые рассказывали и объясняли «ученикам» с чем они могут столкнуться в космическом пространстве. Как может действовать невесомость, перегрузки, жесткое солнечное излучение. В мае началась парашютная подготовка. Меньше чем за полгода Юра довел количество прыжков до 40, после чего сдал экзамен на инструктора и получил соответствующий значок. В июне его приняли в члены партии.

Тренировки.

В июле начались тренировки на центрифуге, а чуть позже – эксперименты в сурдокамере. По поводу последней врачи записали в личном деле Гагарина: «В опыте по длительному пребыванию в замкнутом пространстве Ю. А. Гагарин показал высокий уровень функциональных возможностей нервно-психологической сферы, высокую устойчивость к воздействию экстрараздражителей - помех при выполнении заданной деятельности, адекватные двигательные реакции на новизну, быструю ориентировку в окружающем, умение владеть собой, высокую способность расслабляться даже в короткие паузы, отведенные для отдыха, быстро засыпать и самостоятельно пробуждаться в заданный срок, отсутствие четких суточных колебаний работоспособности по результатам выполнения заданий при необычном перевернутом распорядке: ночью - деятельность, днем - отдых. Одиночество перенес легко. Отклонений от нормы не обнаружил». Сам же «подопытный» вспоминал об этом испытании как об одном из самых трудных.

В середине августа на каждого будущего космонавта была составлена подробная характеристика. У Гагарина в ней было написано: «...любит зрелища с активным действием, где превалирует героика, воля к победе, дух соревнования. В спортивных играх занимает место инициатора, вожака, капитана команды. Как правило, здесь играют роль его воля к победе, выносливость, целеустремленность, ощущение коллектива. Любимое слово - «работать». На собраниях вносит дельные предложения. Постоянно уверен в себе, в своих силах. Уверенность всегда устойчива. Его очень трудно, по существу, невозможно вывести из состояния равновесия. Настроение обычно немного приподнятое, вероятно, потому, что у него юмором, смехом до краев полна голова. Вместе с тем трезворассудителен. Наделен беспредельным самообладанием. Тренировки переносит легко: работает результативно. Развит весьма гармонично. Чистосердечен. Чист душой и телом. Вежлив, тактичен, аккуратен до пунктуальности. Любит повторять: «Как учили!» Скромен. Смущается, когда «пересолит» в своих шутках. Интеллектуальное развитие у Юры высокое. Прекрасная память. Выделяется среди товарищей широким объемом активного внимания, сообразительностью, быстрой реакцией. Усидчив. Тщательно готовится к занятиям и тренировкам. Уверенно манипулирует формулами небесной механики и высшей математики. Не стесняется отстаивать точку зрения, которую считает правильной. Похоже, что знает жизнь больше, нежели его некоторые друзья. Отношения с женой нежные, товарищеские».

27 сентября он записал в дневнике:

«В нашей стране героизм — черта миллионов, а не одиночек. В этом наша сила, в этом наше великое преимущество. Оно порождено советским строем, нашей социалистической действительностью. Героизм формируется и воспитывается партией коммунистов, партией бескорыстных героев, видящей смысл своей деятельности в беззаветном служении народу, делу прогресса».

Это был словно бы синопсис, краткий концепт речей, какие он будет говорить после своего полета. Юра точно знал, что от него ждет командование и свято верил в правоту этих ожиданий.

Члены первого отряда космонавтов Андриян Николаев, Валерий Быковский, Герман Титов, Павел Попович и Юрий Гагарин знакомятся с космической техникой.

«Американе», как называл заморских соперников руководитель советской космической программы Сергей Павлович Королев, дышали в спину. Уже было известно, что они готовятся «перебросить» своего первого астронавта по баллистической траектории через Атлантику, подняв его на высоту порядка полутора сотен километров, что уже можно было объявить первым полетом в космос. Поэтому решено было разделить группу космонавтов на две подгруппы. В первую входили 6 наиболее перспективных, которые должны были лететь первыми: Гагарин, Николаев, Попович, Титов, Быковский и Нелюбов. Среди них явно выделялись Гагарин, Титов и Нелюбов. Именно они должны были осуществить первых три полета.

11 октября ЦК КПСС принял постановление "Об объекте 3КА", в котором говорилось: "Принять предложение... о подготовке и запуске космического корабля (объекта "Восток"-3КА") с человеком на борту в декабре 1960 года, считая его задачей особого значения..." Интенсивность подготовки для первой шестерки выросла многократно. Занятия продолжались по 16-18 часов в сутки, отдохнуть можно было только во сне.

Будущие космонавты знали, то, что из пяти стартов ракет-носителей в 1960 году, два закончились аварией. И «космические путешествия», которые им предстояло осуществить, никак нельзя назвать «прогулкой». Но отказываться от них никто не спешил. В самом конце декабря на стихийном собрании они даже сами попытались решить, кому быть первым. Большинство было за Гагарина.

- Убеждён, Юра, - сказал ему тогда Андриян Николаев, бывший в группе самым старшим, - что первым полетишь ты. А потому вот тебе наше напутствие: самое трудное быть первым, но мы все крепко в тебя верим и крепко на тебя надеемся. И еще одно: какая бы слава на тебя ни обрушилась, мы надеемся, что останешься самим собой, таким же, каким мы знаем тебя сейчас.

Гагарин заметно заволновался, даже растрогался, и ответил, обняв за плечи сидевших рядом Титова и Николаева:

- Ну что вы, ребята... Вот вам мое сердце. Оно всегда останется таким же.

Но в верхах такого однозначного отношения к вопросу первенства не было. Королев видел первым космонавтом исполнительного и дисциплинированного Гагарина, отвечавший за подготовку космонавтов Николай Каманин симпатизировал более интеллектуальному и тонкому Титову, а главный помощник Королева физик-механик, один из пионеров ракетной техники (в недалёком будущем – академик) Борис Раушенбах склонялся к энергичному и активному Нелюбову. Для всех троих сшили первые три скафандра, все трое после отличной сдачи в начале марта экзаменов по подготовке космонавтов ездили на Байконур, все трое записывали на магнитофон речь, которую должны были пустить по радио после старта корабля.

Надпись "СССР" на шлеме была сделана только перед самым стартом. Раньше это просто никому в голову не приходило

Решил кому быть первым лично Никита Сергеевич Хрущев. Анкету Нелюбова, в которой было написано, что потенциальный космонавт самолюбив и амбициозен, он отложил сразу. Титова подвело имя. По мнению, руководителя СССР первого космонавта не могли звать немецким именем «Герман», которое у граждан страны весьма отчетливо ассоциировалось с нацистским преступником Германом Герингом. И напрасно помощники объясняли, что обожавшие Пушкина родители космонавта назвали сына так в честь героя «Пиковой дамы», это не помогло. А вот в анкете Гагарина Хрущев ничего крамольного не нашел. Что и говорить, именам тогда придавалось большое значение, а про князей Гагариных Никита Сергеевич мог и не знать.

В начале марта у Юрия родилась вторая дочь – Галя. Сам он был пока еще обычным советским гражданином, с обычной семьей, женой-медиком, двумя детьми, с отцом плотником и матерью – заведующей молочной фермой. Несколько необычной была лишь профессия – космонавт. Такая же была в СССР пока еще только у 5 его сослуживцев. Из них только Нелюбов так и не смог полететь в космос. Ни вторым, ни третьим, никаким. В 1963 году, после драки с военным патрулем, которые задержал его в нетрезвом состоянии, Григория Нелюбова исключили из отряда, несмотря на то, что за него заступались Гагарин и Титов. Для него это было страшным потрясением. Григорий запил и в 1966 году погиб под колесами поезда. Возможно случайно.

В космической гонке везло далеко не всем. И победить в ней должен был только кто-то один.

Начало подвига

8 апреля Гагарин, Титов и Нелюбов окончательно узнали, кто из них полетит на первом корабле, а кто будет дублером. Можно смело сказать, что именно с этого момента у Юрия Гагарина началась не просто новая жизнь, а новая биография. Именно 8 апреля он «пошел на взлет». Спустя двое суток старший лейтенант Гагарин, вместе с Германом Титовым выступил перед Государственной комиссией с докладом о готовности к полёту.

Подготовка к полёту.

Ночь на 12 апреля Юрий провёл совершенно спокойно, не ворочался, не просыпался. Как на одном боку заснул, так и спал. Об этом доложил зорко за ним наблюдавший врач Евгений Карпов. Встал в половине шестого, позавтракал чашкой кофе с черносмородинным джемом: космонавта перед стартом решили не перекармливать. После того, как Юрия облачили в скафандр он раздал работникам космодрома первые в жизни автографы. На улице Гагарина и Титова встретил генеральный конструктор. Он отвел первого космонавта в сторону и что-то ему сказал.

- Он дал мне несколько рекомендаций и советов, - рассказывал потом Гагарин, - которых я еще никогда не слышал и которые могли мне пригодиться в полете.

Сейчас мы можем предположить, что это были за советы и рекомендации. Дело в том, что медики опасались, что попавший в космос человек может сойти с ума. Поэтому весь полет проходил в автоматическом режиме. В критической ситуации космонавт мог перевести корабль на ручное управление, но для этого надо было ввести цифровой код. Опять же, для того, чтобы взбесившийся космонавт не «угнал» корабль на Луну, или, напротив, не уронил его на какой-нибудь город, код ему не сообщали. Он был запечатан в специальный конверт. Предполагалось, что потерявший разум пилот корабля не сможет четко выполнить целую цепочку логически связанных действий: найти конверт, вскрыть его, прочитать код, ввести его, перевести управление на себя и так далее. Так же известно, что переживавший за Гагарина Королев не выдержал, и сообщил Юрию код до полета.

В 6 часов 50 минут автобус с космонавтом и дублером прибыл на стартовую площадку. После доклада Государственной комиссии Юрий сделал заявление для радио и печати. В течение ближайших пяти часов его услышат почти во всех частях света почти на всех земных языках.

Поднявшись на лифтовой платформе к люку Гагарин, повернулся и, то ли приветствуя остающихся на Земле, то ли прощаясь с ними, поднял вверх обе руки. После чего скрылся в кабине. Перед закрытием люка к нему протиснулся ведущий конструктор корабля Олег Ивановский и «по секрету» сообщил цифровой код – 125.

- Спасибо, - улыбнулся космонавт, - мне уже сказали.

За 40 минут до старта приборы показали неправильное закрытие люка. Пришлось заново раскручивать и закручивать 30 фиксирующих его гаек. Вскоре с Титова сняли скафандр и отправили его на наблюдательный пункт. Дублер окончательно ушел на второй план. В мире остался один Гагарин. Уже один.

Подвиг

Гагарин: Гермошлем закрыт. Все нормально, самочувствие хорошее, к старту готов.

Королев: Минутная готовность, как вы слышите?

Гагарин: Вас понял - минутная готовность. Занял исходное положение.

Королев: Дается зажигание, «Кедр».

Гагарин («Кедр»): Вас понял - дается зажигание.

Королев: Предварительная ступень... Промежуточная... Главная... Подъем!

Гагарин (кричит): Поехали!..

Время старта первого космического корабля с человеком на борту приборы зафиксировали с космической точностью: 9 часов 6 минут 59,7 секунды. Гагаринское «Поехали...» воистину открыло новую эру в истории человечества. Алан Шепард, совершивший свой суборбитальный космический полет тремя неделями позже, тоже кричал на старте. Только кричал он другое: «Don’t fuck up, Shepard…» («Не облажайся, Шепард»).

Полет Гагарина продолжался 108 минут, за которые он успел облететь весь земной шар. И был он совсем не таким спокойным, как нам рассказывали долгое время.

Все началось с потери связи. После выхода на орбиту космонавт долгое время вообще не слышал Землю. Это было тем важнее, что основную информацию о работе бортовых систем он мог получить только с Земли. Связь нормализовалась лишь когда корабль пролетал над мысом Горн. Но на этом приключения не закончились.

При подготовке к возвращению на планету. На ТДУ (тормозной двигательной установке) отказал обратный клапан магистрали подачи топлива в камеру сгорания, поэтому тормозной двигатель не дал нужного импульса, и спускаемый аппарат (СА) отделился на 10 минут позже положенного, на высоте примерно 140 километров. При этом несвоевременно закрылся клапан горючего и окислителя, что привело к закрутке космического корабля со скоростью 5 оборотов в минуту. «Получился "кардибалет" (так у Гагарина, В.Ч.): голова - ноги, голова - ноги, с очень большой скоростью вращения, - писал космонавт потом в своем отчете. - Все кружилось. То вижу Африку - над Африкой произошло это, - то горизонт, то небо. Только успевал закрываться от Солнца, чтобы свет не попал в глаза...» Эти 10 минут можно было сравнить с целой жизнью. Гагарин понимал, что аппарат не отделился, он прекрасно знал, что если это не произойдет, он неминуемо разобьется. Целых 10 минут подготовки к смерти. Пора было вводить код и пытаться как-то вручную поправить ситуацию. Но таким же образом можно было ее и усугубить, поэтому пока была возможность ждать, он ждал. Гагарин вообще верил в технику. И она сработала. Пусть значительно позже, чем надо, спускаемый аппарат отделился от двигательной установки и теперь уже падал автономно.

Поскольку «Восток» не был оборудован системой мягкой посадки, на высоте 7 километров Гагарин катапультировался. Тут тоже случились неприятности, только помельче: нештатно сработали запасной парашют, надувная лодка и клапан подачи воздуха в скафандр.

Из-за несвоевременного отделения приборного отсека, космонавт приземлился в 110 километрах от места, где это приземление было запланировано, юго-западнее города Энгельса вблизи деревни Смеловка Саратовской области.

Первыми космонавта в оранжевом скафандре и в огромном шлеме на голове увидели работавшие в огороде Анна Тахтарова и ее внучка Рита. Стоит ли говорить, что они перепугались и, наверное, убежали бы, если бы ноги продолжали их слушаться. Видя, что мирные люди его боятся, Юрий скинул шлем и крикнул:

- Я свой, товарищи, свой!

Вскоре к месту приземления подъехали заметившие парашют трактористы:

- Так это ты сейчас над Африкой включаешь тормозную двигательную установку? Только что по радио передали...

Сообщение ТАСС прозвучало в эфире в 10 часов утра: «В космос запущен первый управляемый космический корабль с человеком на борту. Командир корабля - коммунист, майор Юрий Алексеевич Гагарин». Именно так: поднявшись в небо старшим лейтенантом, Юрий опустился уже майором. Когда позже один из журналистов спросил его, есть ли что-то, о чем он жалеет, Гагарин признался:

- Есть. Я и сейчас жалею, что не довелось походить в капитанах. Мне это звание всегда казалось очень привлекательным. Оно объединяет и зрелость, и молодость.

Когда в Гжатске невестка старшего сына прибежала в дом Гагариных и закричала, что Юрка летает в космосе, отец не поверил. И, послушав радиосообщение, резонно заявил:

-Нет, это какой-то другой летает, знать – однофамилец. Там же говорят – майор, а наш, он старший лейтенант. До майора ему, как медному котелку – служить и служить.

А вот Анна Тимофеевна в логику мужа не поверила. Материнское сердце точно подсказало ей, что произошло что-то из ряда вон выходящее.

-Да что же он надел? У него же две малютки дочки...

И тут же, лишь накинув телогрейку, бросилась на железнодорожную станцию, чтобы ехать к Вале на помощь.

Продолжение подвига

Через несколько часов после приземления Гагарина доставили на самолете в Куйбышев. На следующий день он начал давать первые свои интервью. 14 апреля уже в Москве ему вручили орден Ленина и золотую звезду Героя Советского Союза. По столице СССР он ехал в открытом правительственном ЗИЛ-111В рядом с самим Никитой Сергеевичем Хрущевым, а собравшиеся по пути их следования толпы людей забрасывали космонавта цветами. В следующие три дня Гагарин встретился последовательно с журналистами, затем с художниками и, наконец, с писателями. Первые оперативно разнесли очерки и статьи о покорении космоса во все возможные газеты и журналы, вторые сделали наброски и эскизы с тем, чтобы потом нарисовать сотни плакатов и слепить десятки бюстов. И, наконец, третьи должны были в своих произведениях увековечить его подвиг.

И вот тут была проблема. Потому, что подвиг был, и правда, пока именно ЕГО. Что было абсолютно чуждо советской системе. Гагарин в глазах мира теперь выглядел эдаким суперменом, авангардом и надеждой всего человечества. Перед ним преклонялись, его славили, о нем писали, ему посвящали песни. В глазах всего мира это был уже даже не человек, а какая-то квинтэссенция всего лучшего, что хотелось видеть в человечестве. И улыбка у него голливудская, и телосложение богатырское, и взгляд честный и простой. Хотя, по чести разобраться, улыбка – как улыбка, совершенно обычная. Не говоря уж про телосложение. А честность... На одной из первых пресс-конференций журналисты спросили Юрия, приземлился ли он в спускаемом аппарате, или катапультировался. На что Гагарин, глядя на корреспондента честными улыбающимися глазами, ответил, что приземлился в аппарате и в точно расчитанном районе. Потому, что знал: если в FAI (Международной авиационной федерации) узнают, что он катапультировался, Советскому Союзу не зачтут три поставленных рекорда: по продолжительности космического полета (108 минут), высоте полета (327 километров) и по поднятому весу (4725 килограммов полезного груза). Поскольку по правилам необходимо было, чтобы взлет и приземление происходили в одном аппарате. Тогда федерацию удалось обмануть.

Действительно, Гагарин при всей кажущейся и обезоруживающей простоте был далеко не так прост. И Хрущев был тысячу раз прав, когда выбрал для первого полета именно его. Сверхдисциплинированный Гагарин не просто говорил то, что ему говорили говорить, он именно понимал, что от него ждет руководство страны и говорил именно это. Нелюбов в этой ситуации наверняка вышел бы из-под контроля, интеллигентный Титов не смог бы врать со столь обезоруживающей улыбкой, а Гагарин, говоря неправду, именно не обманывал, а как бы создавал необходимую реальность, в которой не только легко существовал сам, но в которую, благодаря своему обаянию, затаскивал собеседников, критиков и поклонников.

Пиво "Карлсберг" космонавту №1 понравилось

А поклонников у него была целая планета. И тут опять же оказался прав Никита Сергеевич, поскольку сам космический полет был только первой частью сложного политического плана, главным героем и исполнителем которого должен был стать первый космонавт. Гагарин должен был своим примером доказать, что именно социализм, а в перспективе – и коммунизм, могут максимально раскрыть все положительные качества простого человека и сделать его героем. Поэтому везде, во всех газетах, журналах, документальных фильмах, книгах делался основной упор на то, что Юра родился в деревне, в колхозной семье, что до космического полета он был простым летчиком, каких у нас десятки тысяч.

Но и этого было мало. Подвиг Гагарина не ограничился одним полетом, он им только начинался. Теперь он был весь на виду. Каждый его шаг, каждое слово, каждое движение руки немедленно фиксировалось, и уже через несколько часов освещалось в печати.

Несколько лет, прошедших после его приземления, расписано биографами не только по дням и часам, но иногда и по минутам. Уже в конце апреля его, не успевшего еще даже толком повидаться с семьей и понянчить полуторамесячную дочь, посылают в первую загранпоездку, в Чехословакию. Здесь ему вручают Звезду Героя Социалистического Труда Чехословакии. В середине мая он прилетает в Болгарию, где становится Героем Социалистического труда Народной Республики Болгария. В июне его приглашают в Финляндию, где награждают золотым значком Центрального комитета Коммунистической партии Финляндии. Фактически – делают финским коммунистом. В середине июля он побывал в Великобритании, где завтракал с самой королевой и где стал первым кавалером специально учрежденной медали за исследование космического пространства. 20 июля, уже в Польше, он стал почетным летчиком одного из авиационных полков и кавалером «Грюнвальдского креста I степени». Через 4 дня Гагарин был уже в Гаване, где ему вручили одну из трех высших наград Кубы - орден «Плайя Хирон». Еще через пять дней, в Бразилии ему вручили высшую награду ВВС страны - орден "За заслуги в области воздухоплавания". В начале августа он был уже почетным гостем Канады. Далее в Венгрии его наградили орденом Знамя Венгерской Народной Республики
I степени с алмазами.

В Лондоне

За два года Гагарин посетил более 30 стран. И почти везде ему вручали самые высокие награды. Можно сказать – делали его не советским, а именно своим героем. Такой «космополитизм» для гражданина СССР был просто недопустим. И, снова, Гагарин был хорош уже тем, что сам понимал это. Ему не надо было объяснять, как поступать в такой ситуации. В каждой стране, в каждом своем выступлении он прежде всего нажимал на то, что его личные заслуги сильно преувеличены:

- Это не моя личная слава. Разве я мог бы проникнуть в космос, будучи одиночкой? Тысячи советских людей трудились над постройкой ракеты и космического корабля, на котором мне поручили полет. И этот полет - триумф коллективной мысли, коллективного труда тысяч советских рабочих, инженеров, ученых. Это слава нашего народа.

Когда его спрашивали о том, почему он всегда улыбается, космонавт №1, не прекращая улыбаться, отвечал:

- Я люблю жизнь... Жизнь у нас в Советском Союзе хорошая и будет еще лучше. Почему же мне не быть жизнерадостным?

Впрочем, несмотря даже на свое тонкое чутье, иногда Гагарин просто старательно обходил неудобные вопросы. Несмотря на то, что любому ребенку тогда было понятно, что именно он должен ответить. Когда западные журналисты спрашивали его о вере в Бога, он ловко переводил разговор на другие рельсы. Он не был и не мог, как коммунист, быть открыто и истово верующим, но к религии относился с уважением. Сам крещенный, он крестил и своих дочерей, тайно, в Смоленске, был крестным отцом у своей племянницы, Тамары Филатовой, ездил с друзьями в Сергиев Посад, где с удовольствием разговаривал со священниками и с отцом-наместником.

От него требовалось полное соответствие образу идеального советского человека. Потому, что в нем должен был со временем раствориться весь Советский Союз – идеальное государство неидеального мира. Конечно же, Гагарин просто обязан был быть идеальным семьянином. Поэтому, когда в ноябре 1961 года журналисты спросили, откуда у него над левой бровью появился довольно значительный шрам, космонавт, смущенно улыбаясь, ответил:

- Бывает. Осенью я отдыхал на юге. Однажды, разыгравшись с дочуркой Галкой, я споткнулся. И чтобы Галка не ударилась, я успел поднять ее над головой, а сам налетел на острый крымский камень. Вот и оставила Земля свою отметину. Ничего. Как говорится у нас, русских, до Галкиной свадьбы заживет. И не только до свадьбы, заживет до следующего полета в космос.

На отдыхе в Форосе

О том, откуда шрам появился на самом деле рассказал много лет спустя в своих дневниках, опубликованных в 1995 году, генерал-полковник Николай Каманин.

Часть из сказанного космонавтом было правдой. Именно то, что получил он его во время отдыха в сентябре с семьей и с друзьями космонавтами в Форосе. Где жена фактически застукала его с молоденькой медсестрой Анной. К чести Анны надо сказать, что она Гагарина не соблазняла, как раз наоборот. До этого первый космонавт достаточно прозрачно намекал Анне, что она ему нравится и что он хотел бы развить отношения. Но у девушки был жених и она прекрасно понимала, что Юра свою семью не бросит, поэтому особого внимания на намеки не обращала. А когда Юра зашел в комнату, где она читала книгу, закрыл дверь изнутри на ключ и бросился ее целовать, именно она стала звать на помощь жену Гагарина Валентину. Понимая, что его вот-вот поймают и разоблачат как изменника, Гагарин выпрыгнул с балкона. Все было бы нормально, ибо балкон был на первом этаже, а инструктор парашютного спорта Юрий Гагарин мог спокойно спрыгнуть с гораздо большей высоты, но под балконом был крутой склон. Падая, он зацепился брюками за виноградную лозу или за ствол дерева, потерял равновесие, ударился головой о цементный бордюр и пробил надбровную кость. Рана была настолько серьезна, что космонавту прописали длительный постельный режим. После этого случая Герман Титов, бывший в том же санатории и испытывавший к симпатичной медсестре самые возвышенные, почти пушкинские чувства, если и не объявил бойкот Гагарину, то сильно ограничил общение с ним. А случай этот стал причиной закрытого партсобрания, на котором разбиралось «персональное дело» о неподобающем поведении майора Гагарина и на котором виновник усиленно просил прощения у партии и всего советского народа.

Гагарин на водных лыжах в последние годы своей жизни

Еще одной отличительной особенностью советского гражданина должно было быть нестяжательство. И с этим тоже было не так просто. Нет, Гагарин никогда не был жадиной или рвачом, но и бессребреником он тоже не был никогда. Военное детство и рабочая юность приучили его ценить деньги и вещи. И как можно было быть «нестяжателем», когда во всех странах его просто засыпали подарками? В Японии в фирменном магазине «Минольты», зная, что Юрий увлекается фотографией, ему фототехникой загрузили целый фургон. Во Франции подарили двухместную спортивную Matra-Bonnet Jet VS цвета голубого неба.

Конечно, правильнее всего было бы подарки просто не брать. Но Гагарин их брал. От Matra он был вообще в восторге, несмотря на то, что на родине у него уже была машина, и даже не одна. Первая, практически министерский Газ-12 ЗИМ, была куплена за 8000 рублей еще до полета. По слухам, деньги будущий космонавт занимал под будущий полет, за который ему обещали заплатить никак не меньше
10 000 рублей. Вторую, черную «Волгу» ГАЗ-21 подарило советское правительство. Уже 18 апреля, меньше чем через неделю после полета, оно приняло специальное и совершенно секретное постановление, рассекреченное только 10 лет назад:

«Распоряжение совета министров СССР о подарках Ю.А. Гагарину

1) Признать необходимым подарить от имени Правительства СССР первому летчику-космонавту майору Гагарину Ю.А. и членам его семьи автомашину "Волга", жилой дом, мебель и экипировку согласно приложению.

2) Обязать Министерство обороны СССР (т. Малиновского) выделить майору Гагарину Ю.А. четырехкомнатную квартиру по месту службы.

ИЗ ПРИЛОЖЕНИЯ К РАСПОРЯЖЕНИЮ:

Мебелировка спальни, столовой, детской, кухни.

Телевизор "Рубин".

Радиола "Люкс".

Стиральная машина.

Холодильник. Пылесос.

Ковровые дорожки.

Пианино.

Постельное бельё - шесть комплектов.

Одеяла - две штуки.

Для родителей т. Гагарина Ю.А.

Сборный дом из трёх комнат,

радиоприёмник,

телевизор,

мебель на три комнаты.

Экипировка для Юрия Алексеевича Гагарина:

Пальто демисезонное.

Пальто лёгкое летнее.

Плащ.

Костюмы - 2 (светлый и тёмный).

Обувь - 2 пары (светлые и чёрные).

Рубашки белые - 6 шт.

Шляпы - 2.

Носки - 6 пар.

Бельё нижнее шёлковое - 6 пар.

Трусы, майки - 6 пар.

Платки носовые - 12 штук.

Галстуки - 6 штук.

Перчатки - 1 пара.

Электробритва - 1.

Два комплекта военного обмундирования - парадное и повседневное.

Чемоданы - 2.

Экипировка для жены:

Пальто демисезонное.

Пальто летнее.

Плащ.

Платья - 3.

Чёрный костюм.

Шляпы - 2.

Гарнитуры - 6.

Чулки - 6 пар.

Туфли - 3 пары.

Сумки дамские - 2.

Перчатки - 2 пары.

Косынки - 2 (шёлковая и шерстяная).

Блузки - 2.

Кофта шерстяная - 1.

Экипировка для детей:

Кровать детская.

Детская коляска.

Платья шерстяные - 4.

Пальто - 2 (зимнее и летнее).

Шапочки шерстяные - 2.

Обувь - 4 пары.

Бельё - 6 пар.

Экипировка для матери:

Пальто летнее и зимнее.

Плащ.

Платья - 2.

Платок пуховый.

Туфли - 2 пары.

Чулки - 6 пар.

Кофта шерстяная - 1.

Экипировка для отца:

Пальто летнее и зимнее.

Плащ.

Фуражка.

Бельё - 6 пар.

Рубашки - 6 штук.

Костюмы - 2 (темно-серый и тёмный).

Ботинки - 2 пары (светлые и тёмные).

Галстуки - 4.

Носовые платки - 6.

Носки - 6 пар.

Двум братьям и сестре т. Гагарина Ю.А. - по тысяче рублей».

К трем машинам в распоряжении Гагарина всегда был еще и служебный военный внедорожник ГАЗ-69 с личным шофером. Поэтому, повторимся, кем-кем, а бессребреником первый космонавт не был. Тем больше ему надо было говорить о народной составляющей его полета.

Окончание подвига

В конце 1961 года Гагарина, вместе с остальными членами отряда космонавтов, зачислили слушателями главного авиационного ВУЗа страны – Военно-Воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского. Обучался он без отрыва от службы в Центре подготовки космонавтов. Только теперь Юрий уже сам там был руководителем, готовил к предстоящим полетам третьего и четвертого космонавтов – Адрияна Николаева и Павла Поповича.

Одновременно он стал чем-то вроде покровителя только что набранного отряда женщин-космонавтов. Со своими протеже он нянчился как с родными дочерьми, даже возил их в специальную 100-ую секцию ГУМа, чтобы девушки могли прикупить себе нарядные платья. А вот самому ему ни летать за штурвалом, ни прыгать с парашютом, ни даже просто сидеть в центрифуге уже не разрешалось. Даже категорически воспрещалось. Страна не могла рисковать своим героем до тех пор, пока он не закончит выполнение своей главной миссии.

Два первых - космонавт и конструктор

Майором Гагарин пробыл чуть больше года, уже в июне 1962-го ему было присвоено звание «подполковник», а спустя еще полтора года он стал полковником.

Так родина и партия награждали его за то, что он все больше отдавал свое место в корабле «Восток» ей. Процесс шел успешно, и Гагарин это очень тонко чувствовал. В ноябре 1962-го, в речи перед рабочими Оренбурга, он сказал:

- За прошедший год ... я видел сотни тысяч улыбающихся глаз, сотни тысяч рук, и всюду я слышал слова дружбы и теплоты. И я прекрасно понимал, что эти слова относятся не ко мне лично, а ко всему нашему народу. Мы обязаны своими успехами родной Коммунистической партии, которая проявляет постоянную заботу о развитии науки. У нас много людей, готовых подняться в космос, много потому, что мы понимаем благородные цели космических исследований. Советские люди сделали мечту и сказку былью...

В декабре 1963-го Юрия Гагарина назначили начальником Центра подготовки космонавтов. Вскоре его выбрали депутатом Верховного совета СССР. Но это его устраивало слабо. Активная общественная деятельность не приносила особенной радости. Гагарина тянуло в небо, куда его упорно не пускали. На вопросы корреспондентов о планах и мечтах он отвечал:

- Работать еще больше, учиться, заниматься космонавтикой, во всем быть достойным высокого звания члена Коммунистической партии. Если представится возможность - снова слетать в космос.

В то время в самом разгаре была подготовка советской лунной программы. И Гагарин лелеял надежду стать первым советским космонавтом, который оставит свой след на пыльных тропинках нашего спутника. Но, конечно, это было совершенно исключено. В СССР место для подвига должно было хватить всем. В отличие от американской системы, где все упиралось в конкретную личность, и где Аллан Шепард вполне мог стать лунным астронавтом №1, у нас каждый новый подвиг должен был совершить новый человек. Гагарин первым слетал в космос, Леонов первым вышел в открытый космос, кто-нибудь еще должен был покорить Луну. Совершенно новый человек. Чем больше у страны героев, тем вернее путь ее развития.

Гагарин это понимал, но надеялся, что ему, с его истинно крестьянской хитростью и чутьем, удастся переломить ситуацию. Он знал, его не пустят опять не только в космос, но и просто в небо до тех пор, пока он полностью не переложит тяжелое бремя своего подвига на плечи СССР. Начиная с лета 1966-го он резко снизил свою общественную активность. Теперь Гагарин большую часть времени проводил в Академии Жуковского и в ЦПК. К тому времени он уже практически выполнил свою задачу. В самый короткий срок ему удалось сделать так, что большинство людей в мире на вопрос «Кто первый полетел в космос» отвечали «СССР». Ему удалось разделить место в тесной кабинке, куда человеку с нормальным телосложением и протиснуться было сложно, еще с 220 миллионами соотечественников.

Прием сработал, и начальство начало потихоньку разжимать кулак, в котором держало своего героя-донора. В сентябре контроль ослаб настолько, что героя даже чуть было не потеряли во время рыбалки на Рыбинском водохранилище. Отвезли с удочками на один из многочисленных островов, а на какой именно – забыли. Пришлось прочесывать всю акваторию. Нашли Гагарина только в 12 часов ночи, замерзшего, но довольного новым приключением.

В начале 1967 года его назначили дублером Владимира Комарова, которому предстояло совершить полет на корабле новой конструкции – «Союзе-1». Именно «Союзы» готовили для полетов на Луну. Гагарин вновь приступил к тренировкам. Он изучал техническую часть аппарата, крутился на центрифуге, сутками скучал в сурдокамере, задыхался в барокамере, парился в термокамере, отрабатывал в падающем Ту-104 действия в условиях невесомости. Но за штурвал самолета летчика по-прежнему не пускали.

Письмо

А 25 апреля при возвращении на Землю после продолжавшегося 2 суток полета погиб Владимир Комаров. У его «Союза-1» отказала парашютная система, и он врезался в Землю на скорости 50 метров в секунду. Гагарин тогда стоял в одном шаге от смерти. Ведь если бы у Комарова перед полетом случился бы насморк или заболела голова, в полет на «Союзе» отправился бы он.

Но на руководство страны это должного впечатления не произвело. Полковника Гагарина не только не оградили от возможных рисков, но и предоставили ему еще больше свободы. В начале 1968 года, после 7-летнего перерыва, ему разрешили возобновить самостоятельные полеты на любимых истребителях. Но сначала, в феврале, Гагарину предстояло защитить в академии дипломный проект. Как и предполагалось, сдал он его на «отлично», после чего получил квалификацию «Летчик-инженер-космонавт».

В начале марта Валентина легла в больницу с язвой желудка. А уже 13 числа полковник Юрий Алексеевич Гагарин поднялся с инструктором в воздух на учебно-тренировочном МИГ-15 УТИ. За 10 дней Гагарин совершил 18 полетов общей продолжительностью более 7 часов. На 27 марта был запланирован последний полет с инструктором, после которого он должен был ехать на съемки посвященного дню космонавтики «Голубого огонька».

Уже по дороге на аэродром Юрий Алексеевич вспомнил, что забыл дома пропуск. Встретивший его тогда космонавт Георгий Добровольский предложил не обращать на такую мелочь внимания:

- В автобусе поедете ведь вместе со всеми. Вас знают, пропустят.

- Да как-то неудобно. Солдат будет проверять, а ты ему объясняй, кто ты есть. Очень неудобно. А потом: порядок есть порядок.

И он вернулся.

В этот день инструктором Гагарина был командир полка, Герой Советского Союза инженер-полковник Владимир Серегин. Паре предстояло выполнить
4 упражнения, что можно было сделать примерно за 20 минут. Летчики взлетели с аэродрома Чкаловский в 10 часов 18 минут, а уже в 10-30 Гагарин отрапортовал, что задание выполнено и запросил разрешения вернуться на базу. Это было последнее полученное от него сообщение. Обломки разбившегося «Мига» были спустя несколько часов обнаружены в лесу, в 65 километрах от аэродрома. На то, что здесь погиб именно Гагарин, указывали найденные на дереве клочки его летной куртки с талонами на питание в кармане, и бумажник с правами и фотографией Королева.

Точно причину катастрофы установить так и не удалось. По наиболее распространенной версии, пилоты совершили резкий манёвр, после чего машина вошла в плоский штопор и разбилась. По другим данным, машина Гагарина и Серегина попала в след пролетавшего в районе аварии «Су», из которого она тоже вполне могла свалиться в штопор. По третьей версии, самолёт столкнулся с метеозондом. По четвертой Серегин, жаловавшийся до того на боли в сердце, во время полёта почувствовав себя плохо, отстегнул ремни, после чего потерял сознание и своим телом заблокировал рычаги управления. Единственное, что удалось выяснить расследовавшим катастрофу комиссиям, это то, что до самого столкновения с землёй самолёт работал вполне исправно.

Похороны космонавта.

Физический «уход» Гагарина никому не был нужен. К 1968 году от него уже получили все, что было надо и теперь его потихонечку переводили на административную работу. Вполне возможно, что он стал бы в дальнейшем крупным руководителем космической отрасли, тем более, что все задатки хорошего администратора у него были. Может он стал бы общественным деятелем, возглавил бы какой-нибудь фонд мира, или дружбы народов. Но он ушел по-другому. Для СССР это было печально, но уже не критично.

Гагарина и Серегина похоронили на Красной площади, как и положено, со всеми воинскими почестями.

А вскоре после этого выписавшейся из больницы Валентине доставили письмо от мужа. Юрий написал его 10 апреля 1961 года, за два дня до своего космического полета, и просил передать жене в случае его гибели. Сам Гагарин думал, что послание после успешного завершения миссии уничтожили, но педантичные военные сделали все именно так, как их просил автор: дождались гибели и отдали.

«Здравствуйте, мои милые, горячо любимые Валечка, Леночка и Галочка!

Решил вот вам написать несколько строк, чтобы поделиться с вами и разделить вместе ту радость и счастье, которые мне выпали сегодня. Сегодня правительственная комиссия решила послать меня в космос первым. Знаешь, дорогая Валюша, как я рад, хочу, чтобы и вы были рады вместе со мной. Простому человеку доверили такую большую государственную задачу – проложить первую дорогу в космос!

Можно ли мечтать о большем? Ведь это – история, это – новая эра! Через день я должен стартовать. Вы в это время будете заниматься своими делами. Очень большая задача легла на мои плечи. Хотелось бы перед этим немного побыть с вами, поговорить с тобой. Но, увы, вы далеко. Тем не менее, я всегда чувствую вас рядом с собой.

В технику я верю полностью. Она подвести не должна. Но бывает ведь, что на ровном месте человек падает и ломает себе шею. Здесь тоже может что-нибудь случиться. Но сам я пока в это не верю. Ну а если что случится, то прошу вас и в первую очередь тебя, Валюша, не убиваться с горя. Ведь жизнь есть жизнь, и никто не гарантирован, что его завтра не задавит машина. Береги, пожалуйста, наших девочек, люби их, как люблю я. Вырасти из них, пожалуйста, не белоручек, не маменькиных дочек, а настоящих людей, которым ухабы жизни были бы не страшны. Вырасти людей, достойных нового общества – коммунизма. В этом тебе поможет государство. Ну а свою личную жизнь устраивай, как подскажет тебе совесть, как посчитаешь нужным. Никаких обязательств я на тебя не накладываю, да и не вправе это делать. Что-то слишком траурное письмо получается. Сам я в это не верю. Надеюсь, что это письмо ты никогда не увидишь, и мне будет стыдно перед самим собой за эту мимолетную слабость. Но если что-то случится, ты должна знать все до конца.

Я пока жил честно, правдиво, с пользой для людей, хотя она была и небольшая. Когда-то еще в детстве прочитал слова В. П. Чкалова: «Если быть, то быть первым». Вот я и стараюсь им быть и буду до конца. Хочу, Валечка, посвятить этот полет людям нового общества, коммунизма, в которое мы уже вступаем, нашей великой Родине, нашей науке.

Надеюсь, что через несколько дней мы опять будем вместе, будем счастливы.

Валечка, ты, пожалуйста, не забывай моих родителей, если будет возможность, то помоги в чем-нибудь. Передай им от меня большой привет, и пусть простят меня за то, что они об этом ничего не знали, да им не положено было знать. Ну вот, кажется, и все. До свидания, мои родные. Крепко- накрепко вас обнимаю и целую, с приветом ваш папа и Юра. 10.04.61 г.

Гагарин»

Сейчас старшая дочь Гагарина, Елена работает генеральным директором музея-заповедника «Московский Кремль». Младшая, Галина, профессор, кандидат экономических наук, заведует кафедрой национальной и региональной экономики Российского экономического университета академии им. Г. В. Плеханова. Вдова космонавта, Валентина Ивановна до смерти в 2020 году жила в Звездном городке и с прессой почти не общадась. В одном из немногих ее интервью, на вопрос, "каким он парнем был?", Валентина Ивановна, немного подумав, тихо ответила:

- Он был такой, обычный... Простой и весёлый.